«Эксодус». Одиссея командира

Перед самой посадкой на корабль репатриантов пересчитали, разбили на группы по тридцать человек, и Йоси воспользовался этим, чтобы получше их рассмотреть. Перед ним стояли те самые люди, относительно которых немцы говорили: «Нам требуется всего сорок пять минут, чтобы довести их от поезда до крематория и превратить в дым».

Много лет спустя, когда Йоси изучал кораблестроение в Массачусетском технологическом институте, он произвел соответствующие вычисления, и оказалось, что корабль с параметрами «Президента Уорфилда» не мог выдержать такой большой человеческой массы и должен был непременно утонуть. Во всяком случае, это следовало из текста учебника. По всем законам физики эта большая посудина просто обязана была пойти на дно, причем еще до того, как покинула порт. Почему же этого не произошло? Йоси не знает ответа на этот вопрос до сих пор. Точно так же, как он не понимает, почему корабль не перевернулся. Ведь он неоднократно давал опасный крен (как, кстати, и другие суда, включая «Кнессет-Исраэль»). Однако в конечном счете Йоси пришел к выводу, что дать на эти вопросы удовлетворительные научные ответы невозможно в принципе. Как и невозможно понять, почему англичане так старались уморить голодом и без того голодных людей, вся вина которых состояла в том, что они хотели обрести свой дом. «Наверное, — сказал мне Йоси, — сильное желание просто побеждает законы науки. По-видимому, желание — это такая метафизика, которая сильнее любой физики».

Крен в двадцать пять градусов представлял для жизни людей, плывших на судне, опасность гораздо большую, чем весь английский флот, вместе взятый, и для того, чтобы вести такой корабль с четырьмя тысячами пятьюстами пятнадцатью пассажирами на борту, требовались недюжинная смелость, наивность и вера. Ибо только смелый, наивный и абсолютно убежденный в своей правоте человек может знать, насколько это рискованно, и при этом верить, что корабль все-таки доплывет.

Постройка нар была завершена полностью лишь за несколько часов до начала посадки на корабль. Тогда же решилась и проблема прохода по коридорам. В данном случае ситуация отличалась от той, что была на «Кнессет-Исраэль». Здесь проходы были уже, а лестницы не такие крутые.

В процессе обустройства судна Йоси пригодилось то, что он когда-то, будучи ребенком, видел в арабских районах Иерусалима, прилегающих к Старому городу. Он помнил, как арабы доставляли товары в лавку его отца, как арабки поднимали в гору огромные кувшины, держа их на голове, и как носили ведра с помощью шестов, и использовал шесты для переправки ведер с кухонь на палубы.

Судно должно было отплыть в 8 часов утра 10 июля — в день старта ежегодной велогонки «Тур де Франс», считающейся во Франции событием едва ли не священным, но из-за поломок в пути и плохой видимости грузовики прибыли в порт с опозданием, а нары на одной из палуб неожиданно рухнули, и поэтому отплытие пришлось отложить на более позднее время, из-за чего настроение у людей сильно испортилось. Вдобавок ко всему в 10 утра в небе появился английский разведывательный самолет.

Глава пятнадцатая

Чтобы избежать давки, людей сажали на пароход с определенными временными интервалами. Грузовики с репатриантами все продолжали и продолжали подъезжать, а портовые полицейские, на которых давили англичане, проверяли каждого пассажира как никогда тщательно и постоянно придирались к несоответствию фотографий на визах с лицами их предъявителей (чего раньше они, как правило, не делали). Поэтому посадка затянулась и закончилась только к полудню.

Организована она была с максимально возможной торжественностью. Йоси и его товарищи нарядились в парадные костюмы цвета хаки и встречали каждого репатрианта лично, а глава комитета репатриантов Шмуэль Ройзман произнес взволнованную речь.

— Судно, на которое мы сегодня садимся, — сказал он с видом человека, выполняющего очень важную миссию, — это, по сути, боевой корабль, которому предстоит принять участие в великой битве еврейского народа за право на существование.

Пассажирам, поднявшимся на борт, выдавали однодневный паек, однодневную порцию воды и препровождали их на выделенное им место. Однако каждому пассажиру разрешалось провезти с собой только одно место багажа, и некоторым пришлось со своими вещами расстаться. Поскольку эти вещи были им дороги и представляли собой их единственное имущество, многие горько плакали, а кое-кто выражал бурный протест.

Все это время в небе кружили английские бомбардировщики.

Когда посадка закончилась, французские власти неожиданно передумали и объявили, что отплытие не разрешают. Таким образом, судьба судна, на борту которого находилось четыре тысячи пятьсот пятнадцать пассажиров, находилась теперь в руках местной администрации.