«Эксодус». Одиссея командира

Надеясь, что пилот не заметил людей, живущих на палубе, Йоси решил маршрута не менять, но объявил, что с этого момента тем, кто живет в трюме, разрешается выходить на палубу только под покровом темноты. Тем не менее он опасался нападения англичан и попросил пассажиров на всякий случай вооружиться всем, чем только можно, будь то банки с консервами, уголь или ведра с нефтью. Его опасения оправдались. Когда стемнело и пассажиры начали выходить из трюма на палубу, в небе снова появились самолеты и «Анну» затопил ослепительный свет. Это были прожектора эсминца, плывшего рядом, которого они из-за ночной темноты не заметили. Многие из находившихся на палубе бросились врассыпную, но некоторые не испугались и запели «Атикву». Люди испытывали чувство подавленности и бессилия, но в то же время и гнев. Кто-то крикнул, обращаясь к Йоси:

— Знай, Амнон! Мы не позволим снова отправить нас в крематории!

Через какое-то времени самолеты улетели в сторону Сирии, а эсминец отошел от них на некоторое расстояние, но Йоси знал, что это всего лишь временная передышка.

Люди продолжали вооружаться и готовиться к нападению англичан, а он, позабыв обо всем, стоял на капитанском мостике и, напряженно вглядываясь в бинокль, пытался разглядеть на берегу гору Муса-Даг. Он увидел ее, когда они дошли до Антиохии. Гора находилась к северо-западу от города, и ее вершина, возвышавшаяся над уровнем моря на тысячу метров, была покрыта вечным, никогда не таявшим снегом.

Йоси вспомнил, как когда-то в Иерусалиме он и Цви Спектор читали вслух книгу о геноциде армянского народа, и вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Такого острого чувства одиночества он, пожалуй, не испытывал еще ни разу в жизни. Он командовал судном, на борту которого находилось около четырех тысяч «мусадагцев», и только от него одного сейчас зависело, будут они жить или умрут. Ему не от кого было ждать приказа или помощи, не с кем посоветоваться и разделить ответственность. Он был совершенно один. Наверное, так же одинок был Моисей, когда поднялся на гору Синай и увидел страну, в которую вел свой народ и в которую ему самому так и не довелось войти.

Пять тысяч армян, живших в анклаве на юге Турции, не желали оказаться изгнанными или убитыми, как их собратья в Армении; поэтому они взяли с собой то, что смогли унести, а также крупный и мелкий рогатый скот, покинули свои жилища и поднялись на гору Муса-Даг. Именно она и спасла их в конечном счете от турецкой резни. Западный склон этой высокой, «лысой» горы круто обрывается в море, и она стала для армян примерно тем же, чем в свое время была для евреев Масада. Стоя на капитанском мостике, Йоси хорошо видел в бинокль скалистые утесы у подножья, превращающие ее в неприступную крепость, а также тропинки, по которым когда-то поднимались армяне, и думал о Ханите, об Ицхаке Садэ, о том, что он может сделать для своего народа. Йоси понимал: как и армяне с Муса-Дага, он участвует в заведомо неравной битве, в которой небольшая кучка людей вынуждена противостоять огромной армии.

Он как будто воочию видел, как на вершине горы, напоминающей огромную пирамиду, сложенную из скал и камней, сидят несколько тысяч человек, как турки окружают их и злятся, что не могут до них добраться, и понимал, что, хотя эти события произошли давно, сегодня они, по сути, повторяются снова, ибо подобно тому, как тогда пять тысяч армян спаслись от уничтожения на горе Муса-Даг, так и сейчас европейские евреи пытались спастись от нового возможного холокоста на корабле, которым он командовал.

Тогда Йоси еще не знал, что через много лет напишет армяно-американский писатель Уильям Сароян. «Я не знаю, — писал Сароян, — существует ли какая-нибудь сила в мире, которая способна уничтожить этот народ, это маленькое и незаметное племя. Оно проиграло все свои войны и лишилось своего общественного устройства; его литературу никто не читает, его музыку никто не слушает, его молитвы остаются без ответа. Но попробуйте уничтожить Армению — и посмотрим, что у вас получится. Пошлите армян в пустыню без пищи и воды, сожгите их церкви — и вы увидите, что через какое-то время они снова будут не только смеяться, петь и молиться, но и создадут Армению заново. Потому что для этого достаточно всего двух армян, независимо от того, в какой точке света они находятся».

Да, этих слов Сарояна Йоси не читал, но он знал, что на Муса-Даге была организована оборона и армяне, свято верившие в свое право на независимость, сражались отчаянно, не на жизнь, а на смерть. Все атаки турок им удалось отбить. Однако их положение становилось все хуже и хуже. В конце концов съестные припасы почти закончились, и, чтобы раздобыть еду, им приходилось совершать вылазки в расположенный неподалеку город Халеб. Они воткнули на вершине палку, повесили на нее флаг Красного Креста и — подобно несчастным пассажирам «Струмы»[70] — поставили лицом к морю плакаты, на которых написали: «Христиане, помогите нам!»