«Эксодус». Одиссея командира

29 ноября 1947 года в Констанце, на борту пустого «Пан-Йорка» Йоси и его товарищи сидели возле радиоприемника, слушали прямую трансляцию с заседания Генеральной Ассамблеи ООН, где обсуждался вопрос об упразднении Британского мандата и разделе Палестины на два государства, и вместе со всем еврейским народом считали голоса. В тот день стоял ужасный холод; палуба была покрыта снегом. После окончания голосования они на радостях выпили, однако все хорошо понимали, что даже после этого решения ООН англичане (мандат которых на управление Палестиной истекал только 14 мая следующего года) от своей политики не откажутся и будут продолжать с ними воевать. Таким образом, расслабляться было еще рано и, вместо того чтобы предаваться размышлениям и тратить время на пустые споры о стратегии и тактике, нужно было действовать.

К этому времени работа продолжалась уже целый месяц. Каждый день в девять утра штаб операции собирался на совещание. Ведь даже разработать простое меню завтрака на пятнадцать тысяч человек — задача не из простых.

На «Пан-Йорк» планировалось посадить семьсот детей в возрасте до пяти лет. Все они были сиротами.

Перевозка людей по территории Румынии и Венгрии стала самой сложной операцией за всю историю нелегальной иммиграции. Дело сильно затруднил снегопад.

Люди, которым предстояло плыть на кораблях, ни во что не верили. Каждый из них потерял либо всех своих родственников, либо часть.

На «Пан-Йорке» Йоси познакомился с красивой черноволосой девушкой в берете, которая спаслась только благодаря тому, что ее завалили трупами. У нее парализовало мышцы век, и она не могла закрывать глаза. Так, с открытыми — полными неизбывного удивления — глазами она и спала. Йоси пытался научить ее закрывать глаза, но она смогла сделать это только через двадцать лет. Однако как только она начала спать с закрытыми глазами, ей стали сниться сны о том, как убивают ее родителей, и она вернулась к привычке не закрывать глаз. Так она до самой смерти и спала.

Это были люди, которых немцы обрекли на смерть, но которым каким-то чудом удалось выжить. Зачастую они даже отказывались в это поверить и начинали искать причины своего чудесного спасения. Например, члены одной из плывших на «Пан-Йорке» семей — отец, мать и трое сыновей — постоянно спрашивали других пассажиров: «Почему вся наша семья уцелела? Почему выжили именно мы?» Но ответа на этот вопрос никто им, разумеется, дать не мог: никакая логика этого объяснить не в состоянии.

По словам одной из пассажирок «Пан-Йорка», Амнон (то есть Йоси) сказал ей, что ее прошлое — всего лишь длинный страшный сон, но теперь она наконец-то проснулась, и с тех пор она все время пытается себя в этом убедить. «Может быть, — говорит она, — все это и вправду мне только приснилось и наяву ничего этого не было?» Как бы там ни было, что бы Маршалл в Америке ни заявлял, путь назад был отрезан. «До этого, — вспоминает Берчик, — мы обычно говорили, что везем на своих кораблях овец, коров или бананы, но на этот раз мы открыто готовили „банановые“ корабли для перевозки людей».

Между прочим, тот факт, что оба судна предназначались для перевозки бананов, оказался очень кстати. Бананы необходимо четыре раза в день проветривать, и с этой целью на кораблях была установлена вентиляционная система. Благодаря ей в трюм поступал чистый воздух. Тем не менее для перевозки такого количества людей ее было недостаточно, и Берчик предложил установить дополнительную систему, наподобие той, которую ему как-то раз показал в Бухаресте директор одного большого кинотеатра. Правда, установка этой системы на обоих кораблях привела к некоторым неудобствам — пассажирам стало сложнее передвигаться по трюму, и она затруднила прокладку электрических проводов, — однако при всем при том она позволяла людям, сидевшим в застроенных нарами и гудевших, как ульи, трюмах, нормально дышать.

На каждом корабле было по три яруса, и на каждом ярусе были собственные кухни и туалеты.

Чтобы пассажиры могли подниматься из трюма на палубу и спускаться обратно, построили лестницы: на третьем (верхнем) ярусе — пять, на втором — четыре, а на первом — только три, поскольку из семи с половиной тысяч пассажиров каждого корабля там предполагалось разместить всего пятьсот человек (преимущественно молодых и здоровых).

Нужно было заготовить большое количество питьевой воды — кубометров сто пятьдесят или двести (из расчета двенадцать кубометров в день), для чего в носовой части кораблей установили огромные металлические резервуары. Чтобы в воду не попала ржавчина, их стенки изнутри покрыли слоем бетона.

На нарах было тесно, так как на каждого пассажира отводилось всего пятьдесят сантиметров, но зато все нары получили номера, благодаря чему среди них можно было, по крайней мере, ориентироваться.

На каждом из кораблей построили по сто тридцать четыре туалета — примерно по одному на шестьдесят человек.