«Только бы он не начал спрашивать ее, — подумал Роумэн, — только бы он не стал интересоваться ее
— Отведите Ригельта в чулан, — попросил он Кристину; говорил сухим, начальственным тоном. — Подождите там час, — пояснил он Ригельту, — потом я освобожу вашего начальника, и мы продолжим беседу с вами.
Поддерживая локтями сползавшие брюки, Ригельт, шаркая ногами, словно старик, вышел. Кристина шла сзади, упираясь ему в голову пистолетом. «Он может играть слабость, — подумал Роумэн, — а когда закроется дверь, кинется на нее, он — может».
— Стой! — крикнул он сорвавшимся голосом. — Стоять!
Криста испуганно обернулась. Ригельт, вжав голову в плечи, резко согнулся, видимо, опасаясь выстрела в затылок.
Лангер усмехнулся:
— Он не станет нападать на девушку. Он теперь ваш. С потрохами.
— Как и вы, — ответил Роумэн, оставил Кристину в подвале, сам запер Ригельта в чулане. Тот шепнул, что потом, когда они останутся одни, расскажет еще кое-что: «У меня есть многое, о чем надо рассказать».
Роумэн вернулся в подвал, сел возле спящего Спарка и сказал:
— Ну, а теперь давайте говорить как члены одного содружества, Лангер. Ваша история — с самого начала. По дням. С девятого мая сорок пятого. Как удобнее: сначала написать, а потом наговорить на пленку? Или наоборот?
— Я буду это делать одновременно. Вы же видели мой почерк, он вполне разборчив, пишу я быстро, говорю медленно. Только, в отличие от Ригельта, который ошалел от животного счастья, мне бы хотелось выйти на улицу, снять брюки и вымыться…
— Перебьетесь, — жестко сказала Криста. — Свое дерьмо не пахнет.
— Он думает о нас, — Роумэн улыбнулся Кристе. — Пойдемте, Лангер. Здесь, правда, нет водопровода, но я видел бочку, ночью прошел дождь, вода прекрасная, пошли.