Экспансия Красной Звезды

Оказывается, есть товарищи, которые уже внесли свой вклад в общее дело, и они молодцы. А есть те, кто отлынивает от работы и наплевательски относится к нуждам страны. При этих словах многие в зале притихли и даже втянули головы в плечи – вот ей богу, ну как провинившиеся школьники.

– Товарищи, почему такое непростительное равнодушие к Олимпиаде?! – у чиновника из Олимпийского комитета только что пар из ушей не валит от возмущения – Почему Александра Николаевна и Николай Николаевич опять отдуваются за всех? А что остальные? Где ваша инициатива, товарищи?! Вот неделю назад закончилась Летняя Спартакиада народов СССР – спортсмены вовсю готовятся к Олимпиаде. Трудящиеся в ударном темпе завершают возведение олимпийских объектов. А каков ваш личный вклад, товарищи поэты и композиторы?

А вот правда, только Пахмутова с Добронравовым и пишут «спортивные» песни.

Народ отводит глаза и даже не возмущается. Понятно, что про какое-то вдохновение партийные чиновники даже слушать не станут – по их мнению написание песен и музыки ничем принципиально не должно отличаться от добычи угля или выплавки стали. Партия сказала:«надо», трудящиеся взяли под козырек и ответили:«есть!»

А я что? Я ничего – сижу на ж… ровно и смотрю на них ясными глазами, поскольку могу хоть завтра выдать им на гора пяток песен с Сочинской Олимпиады 2014 года. Там лишь слова кое-где поправить надо, и полный ажур будет. Да не шедевры. Но пригодятся. Не говоря уже про настоящий хит от Queen «We are the champions». И тема из «Огненных колесниц» Вангелиса зайдет на ура, и его же «Завоевания рая». Можно еще и другие музыкальные мелодии посмотреть по более поздним Олимпиадам. Извините, люди, но моей стране сейчас это намного нужнее. Ну, а про Мишу я чиновникам хоть сейчас сам спою – слова хорошо помню.

Кстати…! Если теперь не будет наших в Афгане, то и до бойкота Олимпиады дело не дойдет? Вряд ли Запад с таким трудом добившийся уступок по СС-20, вдруг возьмет и все одним махом похерит. Европейцы на такое точно не пойдут, даже под нажимом США. И значит, Пахмутовой и Добронравову все-таки придется написать песню «Прощай Москва, здравствуй Лос-Анджелес!», поскольку заказ на нее они уже взяли. Но тогда замечательная песня про Мишу просто не прозвучит. А разве это справедливо? Нет. Мишу надо спасать.

Но напрашиваться и вылезать с инициативой я тоже не собираюсь, поскольку она у нас, как известно, наказуема. И доставшееся легко, у нас никто не ценит, особенно партийные чиновники. Попросят ласково – «напишу». Не попросят – подожду, пока Романов сам мне это прикажет, понятно же кто теперь про Мишу петь будет в дуэте с Лещенко.

– …А Виктор Селезнев у нас собирается как-то участвовать в подготовке к Олимпиаде?

Я так задумался, что сначала даже не понял, что это ко мне, любимому, обращается зампред Оргкомитета «Олимпиада-80» Владимир Иванович Попов. Спасибо Зацепин меня аккуратно локтем толкнул в бок. Я вскакиваю и бодро рапортую чиновнику:

– Конечно собираюсь! Я же готовлюсь выступить в составе нашей олимпийской сборной по боксу.

– Ну, …бокс это хорошо, а с олимпийскими песнями что?

– С песнями? А что с песнями – пожимаю я плечами – партия прикажет, напишу. А сколько штук вам всего надо?

Рядом кто-то громко закашлялся, Зацепин хмыкнул в кулак, еле сдерживая смех.

– Э-э… в смысле «сколько нужно»? – офигел чиновник от такой постановки вопроса – А сколько ты вообще можешь написать?

Я поднимаю глаза в потолок, подсчитывая в уме, что там у меня есть в заначке по данной теме. Потом, прищурив глаз, невинно уточняю у Попова.

– А вам только на русском, или на английском языке тоже нужно? На итальянском?

В зале народ начинает уже тихо угорать. Чиновник краснеет, не зная, как реагировать на происходящее.

– Виктор… ты сейчас шутишь что ли?

– Нет, я вполне серьезен. Вы просто задачу-то конкретизируйте. Может, вам торжественная музыка нужна на церемонию открытия, я же не знаю? Или трогательная финальная песня, выжимающая из зрителей слезу.

Зацепин прикрывает рукой лицо и только по его мелко вздрагивающим плечам понято, что он беззвучно смеется. А я спокоен, как удав и выжидающе смотрю на Попова.

– Оргкомитет будет рад всему – поджимает он губы – и когда же ты представишь комиссии свои…сочинения?

– А когда надо? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Виктор, сейчас не время шутить! – встревает уже другой чиновник, пытаясь погасить смех в зале.

– Я и не шучу. Просто мы почти на месяц уезжаем на гастроли в США. Потом у нас Италия. Так что раньше начала декабря я никак не смогу.

– Как-то это все… несерьезно – ворчит Попов – говоришь, что хочешь войти в состав сборной, а сам улетаешь на гастроли.

– За бокс не переживайте. У меня там личный американский тренер будет.

В зале воцаряется тишина… Кажется, только сейчас до всех начинает доходить, что я вовсе не придуривался и не шутил. Я действительно готов написать все, что озвучил. Но сначала хочу понять, какие ништяки можно стрясти с чиновников за такой беспримерный подвиг.

Попов задумывается и предлагает единственно правильное решение. По его мнению.