Экспансия Красной Звезды

….Япония встречает нас ясной солнечной погодой, а температура воздуха в Токио, несмотря на раннее утро, уже выше, чем в Москве. Плюс влажность. Дышать совсем нечем, ступив на трап, я словно в парилку попал. Одна радость – самолет был полупустым и я выспался на неделю вперед. Вечером после возвращения со студии сразу дома лег, и потом еще продрых весь полет до Токио, заняв сразу несколько кресел. Сквозь сон лишь слышал, как Вячеслав прикрыл меня от стюардессы, когда та попыталась разбудить, предлагая ужин.

Правда уснул в самолете далеко не сразу, все ворочался и ворочался, стараясь отогнать тоскливые мысли. А они лезли и лезли в мою голову. Может, стоило позвонить Альдоне на следующий день и просто поговорить с ней – спросить: что, черт возьми, происходит?! Но мне всегда казалось, что выяснять отношения по телефону – это глупо и не по-мужски. И если совсем уж честно, то я боялся услышать от нее, что это правда, и сорваться, устроив безобразный скандал. А после такого нам уже пришлось бы расстаться – работать вместе стало бы невозможно.

В Японии, слава тебе господи, толпы фанатов и журналистов нас не встречают – раннее утро, и видимо мое приглашение на мероприятие в Будокане особо не афишируется. И на том спасибо. После прохождения пограничного контроля я опускаю на глаза зеркальные авиаторы и, никем не узнанный, выхожу в компании своих спутников в зал прилета, где тут же попадаю в крепкие объятья Владимира Петровича.

– Привет, чертяка…! – улыбается он, и тут же становится серьезным – Прими мои искренние соболезнования. Так жалко девочку…

Благодарно киваю. Я верю ему. Потому что в голосе резидента мне слышится болезненное чувство вины. Рядом хмуро опускает голову Вячеслав – этот тоже считает себя виноватым. Да… мы все тогда не досмотрели за Верой, и уж точно никто из нас не предполагал такой жуткой развязки. Все бы сейчас отдал, чтобы отмотать события на месяц назад и вернуться в то время, когда она была еще жива. Сам бы отправился за Верой в Париж и за шкирку бы приволок дурочку в Москву. Пусть стал бы ее врагом на всю жизнь, но зато она бы жила…

Стряхиваю въевшуюся в душу тоску, с преувеличенной радостью приветствую советника нашего посольства по культуре.

– Здравствуйте, Матвей Сергеевич! Сколько лет, сколько зим, вы по мне еще не успели соскучиться?

– Побойся бога, Виктор – протягивает он мне руку – какие «зимы»?! И месяца не прошло, как мы расстались, посольство только-только в себя начало приходить после ваших гастролей и твоего интервью!

– Да, ладно?! – скалюсь я – Нет, что, правда, совсем не скучали?

– Заскучаешь тут… – ворчит он – На NHK ты мелькаешь чаще, чем премьер – министр Японии.

– Ну, так это из-за анонса их документального фильма. Вот покажут его, и про меня тут же все забудут, а вы первый, Матвей Сергеевич! Хотя нет… я же теперь член Общества «СССР – Япония», так что легко вы от меня не отделаетесь!

В ответ советник шутливо грозит мне пальцем и тут же переключается на Латышева.

– Привет, Игорь! Слышал тебя можно поздравить с повышением?

– Можно. А вы как здесь поживаете? Новая метла разогнала, наконец, вековую пыль в вашем сонном царстве?

Это он про нового посла Соловьева, что ли так смело задвинул? А ну, да… конечно они все знакомы. Латышев же в Токио оттрубил пять лет собкором Правды, так чего удивляться – он здесь, как рыба в воде.

А вот с Владимиром Валентиновичем – третьим нашим спутником, они вряд ли знакомы. Сорокалетний Александров мне понравился. Полноватый, немного неряшливый и со слегка растрепанными волосами – но при этом удивительно живой и коммуникабельный человек. Профессор еще не стал мировой знаменитостью, но уже хорошо известен в научных кругах, даже успел поработать в одном из крупных вычислительных центров США, создав модель общей циркуляции атмосферы и океана. Отсюда и его прекрасный английский с отчетливым американским «прононсом».

– Товарищи, знакомьтесь: профессор Александров Владимир Валентинович – представляет его Латышев посольским – руководитель лаборатории Академии Наук, физик, занимается математическим анализом последствий ядерной войны.

Мужчины жмут друг другу руки.

– Актуальная тема… – уважительно кивает Владимир Петрович, и все дружно косятся на меня.

А я что…? Мое дело маленькое. Подбросил ученым идею, пусть теперь они сами над ней бьются.

– Товарищи, по машинам. Не будем привлекать к себе лишнего внимания – торопит нас полковник – А то кто-нибудь сейчас узнает Виктора, и здесь такое начнется, что ядерная зима нам всем пустяком покажется!

Латышев с Александровым еще в Москве удивились количеству моей охраны, а сейчас числу и составу встречавших нас посольских. Теперь изумленно наблюдают, как к дверям аэропорта подруливают целых три лимузина. Я тихонько посмеиваюсь про себя, наблюдая за реакцией своих спутников – это они пока еще не видели, как япошки на меня реагируют!