Экспансия Красной Звезды

Большое человеческое спасибо Михаилу Юрьевичу за науку – благодаря ежедневным распевкам по его методике, я стал гораздо увереннее брать верхние ноты. Правда, без него сегодня не рискнул исполнить «Summer Moved On» на пределе сил, но завтра в присутствии педагога по вокалу обязательно попробую.

Готовила наша новая повариха божественно… Не знаю, где Григорий Давыдович ее нашел, но борщ в ее исполнении это что-то вообще запредельное! Мало того, она к нему еще и помпушек напекла, посыпав их сверху чесночком. Проглотив первую ложку, я не удержался и издал громкий стон, полный муки.

– Люся-я-я… что вы творите! Ну, нельзя же так готовить, а?

В столовой воцарилась тишина, все замерли с поднесенными ко рту ложками. Леха не понимающе переглянулся с Клаймичем.

– Что-то не так, да…? – подошла к нашему столику расстроенная повариха.

– Да, в том-то и дело, что все так! Но у меня на этой неделе контрольное взвешивание, и я только-только сбросил вес до 72-х. Ретлуев же убьет меня, если я снова отожрусь!

Люся расплылась в довольной улыбке, народ с новой силой заработал ложками. Ну, понятно теперь, почему Мамонт так быстро поправился – нас здесь наваристыми борщами потчуют, страшно представить, что будет на второе и десерт.

– Так ты, Селезнев, не ешь, кто тебя заставляет! – злорадно посоветовала с соседнего столика Снежная Королева, демонстративно кусая при этом пампушку и закатывая глаза от удовольствия.

– А к тебе, Алечка, это тоже относится. Треснут на тебе брючки во время концерта – и мы прославимся на весь мир!

– Кстати, завтра у всех солистов и танцоров примерочный день – поддержала меня Львова.

– Умеете вы испортить людям настроение…

Недоеденная пампушка со вздохом была отложена на блюдце и отодвинута в сторону. Вот за что уважаю Альдону – самодисциплина у нее все-таки железная. Я бы так легко с вкуснятиной не расстался. Глядя на нее, и Лада вспомнила о необходимости беречь фигуру. Хотя какая там фигура – тоненькая она как тростинка…

– Люсенька… – тяжелую миссию объяснить поварихе специфику нашей деятельности взяла на себя Татьяна – готовите вы превосходно, слов нет. Но ваша вкуснейшая еда идет в разрез с работой нашей студии. Мы же все должны держать форму: иначе солисты не смогут петь нормально, танцоры танцевать, а нашей мастерской придется каждый месяц перешивать им все сценические костюмы.

– А вот нам можно! – подал голос Роберт. Колька с Глебом согласно закивали головами, беря с тарелки по очередной помпушке.

– И вам нельзя – обломал я чужое счастье – напоминаю, что кожаные брюки для всех музыкантов заказаны по старым меркам. Кто в них не влезет, тот будет, как дурак выступать в своих старых джинсах.

Аргумент был просто убийственным, и самомнения у кого-то резко поубавилось. Но аппетит, к сожалению, не пропал – тарелки продолжали зачищаться, молча и с завидной скоростью.

– Татьяна Леонидовна – обращаюсь я к Львовой – вы у нас главный специалист по красоте, вам и карты в руки. Обговорите с нашей кухонной волшебницей Люсей дальнейшее меню группы. Быть того не может, чтобы специалист такого высокого класса не умела готовить вкусные овощные салаты и вообще низкокалорийные блюда. И от меня лично отдельная просьба – чтобы никакой выпечки я в нашем меню больше не видел.

Мои комплименты кулинарному мастерству были услышаны, и повариха воспряла духом. Но порции картофельного пюре явно стали скромнее. Вот и хорошо. А то некоторые товарищи уже за рулем не умещаются. Я многозначительно посмотрел на Мамонта. Но эта нахальная морда сделала вид, что намеков не понимает. Ничего… скоро ему на учебу, а там на казенных харчах он быстро похудеет.

– …Вы где это сокровище нашли? – спрашиваю я Клаймича, поднимаясь по лестнице.

– Роза Афанасьевна сосватала. Прежняя повариха неожиданно уволилась.

Ох, уж эта вездесущая мадам Энгельгард… Куда не кинешь взгляд – отовсюду ее острый любопытный нос торчит. Что-то многовато ее стало в последнее время. И про ее последнюю попытку посплетничать насчет Альдоны я не забыл. Решила интригами расчистить дорогу внучке? Ну-ну…

Самое неприятное, что был бы я пятнадцатилетним подростком, ее стратегия определенно имела бы успех. Здесь словечком обмолвилась, там многозначительно поддакнула, вовремя комплимент молодому дурачку ввернула – и вот уже он тебе в рот смотрит. Как там в песне у лисы Алисы: «На дурака не нужен нож…»? Вот-вот, я как раз об этом и говорю. Сделала Роза Афанасьевна для нас немало, и я очень ей благодарен за помощь. Но интриги свои мадам пусть в другом месте разводит.

– Ну что скажешь насчет готовности группы к гастролям? – спрашивает Клаймич, стоит нам удобно устроиться в креслах и расслабиться после сытного обеда.

– Нормально. Вы все молодцы. Завтра запишем чистовые фонограммы, а окончательно отшлифуем звук на генеральном прогоне на сцене стадиона. Все равно потом в процессе вылезут какие-нибудь мелкие шероховатости, которые сейчас не заметны.

– Это да… – вздыхает Клаймич – помнишь, как в Будокане с «Pretty Young Girl» намучались? Но у меня все из головы не идет этот чертов стадион в Чикаго.