Экспансия Леса

— Слушай, — она почти подскочила, — а Фёдор-то где?

— Ты только-только догадалась задаться этим вопросом? — тихонько рассмеялась Кио.

— За сегодняшний день столько всего случилось, что я и забыла, зачем мы сунулись в эту «кроличью нору», — Гера сокрушённо покачала головой и опять растеклась по корням.

— Ну, за то, что он попал на Форрестер, я могу практически поручиться. В конце концов, для того чтобы попасть именно сюда я не предпринимала никаких дополнительных усилий. А вот куда? Возможно, он выпал в тех же кустах, только несколькими часами раньше, и успешно добрался до побережья, а потом и на материк. Его могло выкинуть и в любом другом месте Форрестера, раз уж и мы, как это обычно бывает, не попали на Портальное Плато.

Голос её всё журчал и журчал, равномерно и размеренно, перечисляя все возможные варианты, до тех пор, пока она окончательно не убедилась, что Гера спит. Дриада сидела, тихонько улыбаясь, огоньки ночных светляков проблесками отражались в её широко раскрытых глазах. Отдых ей тоже был нужен, однако впадать для этого в глубокий сон совершенно необязательно. Вполне достаточно тишины и неподвижности, звуков и запахов родного дома, и некого подобия транса, чтобы отогнать от себя все волнения ушедшего дня. Перед подругой Кио старалась казаться уверенной, точно знающей, что и зачем она делает. На самом деле, она не слишком хорошо представляла себе, что может встретиться на этих проклятых островах. А заодно испытывала некоторую неловкость и даже ощущала что-то вроде вины, за своё превосходное самочувствие, в то время как Гера тащилась из последних сил. Всё это кипело и булькало в её сознании, и нужно было дать этому вареву перебродить и успокоиться, чтобы появились силы справляться с трудностями завтрашнего дня.

А утро было ранним. Не привыкшая к ночёвкам на голой земле Гера, со стоном и оханьем распрямлялась и приводила тело в рабочее состояние.

— Ну как ты? — с некоторой тревогой спросила её Кио.

— Однозначно — жива, — с мрачноватым юмором отозвалась Гера. И потёрла живот, начинающий ныть от голода.

— А чего так невесело?

— Наш тренер в Академии говорил: «Если у вас ещё что-то болит, значит — вы живы!» Так вот, у меня болит всё-о, — с последним протяжным «о-о» она выгнула спину, потягиваясь. — А с болью в мышцах можно быстро справиться только одним способом — опять начать ими активно пользоваться. Море ты по-прежнему не чувствуешь?

— Там, — Кио неопределённо махнула в сторону. — Но насколько оно близко я тебе не скажу.

И потянулись ещё пол дня пешего хода, из которых Гера запомнила только мелькающую под ногами землю, от которой старалась не отводить взгляда, чтобы в очередной раз не запнуться. Море вынырнуло внезапно, когда раздвинув веер очередной перистой растительности, девушки вывалились на пляж. Он начинался так резко, как будто по границе песка пролегала запретная зона для растений. А впереди, шагах в сорока от края леса простиралось море, голубое у берегов, оно постепенно светлело и к горизонту начинало казаться почти жёлтым.

— И как, отсюда ты можешь связаться со своими?

— Прямо отсюда — нет. Нужно отойти от леса, а может, и отплыть подальше придётся.

Они обе скинули комбинезоны и с удовольствием погрузились в солёные воды.

— А ты здорово плаваешь!

— Все дриады хорошо плавают. Вот нырять с большим трудом получается. Помолчи, пожалуйста. Мне сейчас нужно будет сосредоточиться.

К тому времени как Кио закончила, Гера успела и накупаться и сполоснуть одежду, и с удобством расположиться в теньке, испытывая настоящее блаженство от мысли, что больше никуда не нужно спешить. Ещё бы пожевать чего было.

14

Форрестер.

Вызов поступил на второй день где-то в районе полудня, когда Константин остановился на послеобеденный отдых в хижине двоюродной сестры Маришки, на южной оконечности Крокодилового острова. Нет, крокодилы здесь не водились. Просто сам остров, сильно вытянутый в меридиональном направлении и имеющий с одного из концов длинную узкую бухту, напомнил выходцам с Земли именно эту рептилию. Развалившись в плетёном кресле, он наслаждался вторым бокалом муравьиного молока и байками Маришки из жизни полевого исследователя.