Экспедиция

Кристина тоже спала, лицо у нее было такое бледное и застывшее, что я перепугалась, но, присмотревшись, увидела, что она дышит - потихоньку, но она вообще из тех людей, которые все делают потихоньку. Вот ее уж точно будить не следовало, потому что она вспомнит о боли сразу как проснется.

Я грелась у призрачного костерка, который давал больше дыма, чем пламени, и опять раздумывала над причинами и побуждениями, из-за которых я втянулась в эту авантюру. Понятно, что о том, чего не изменишь, и думать не стоит - что есть, то есть, но почему-то всегда тем не менее пытаешься переиграть ситуацию, словно те бесчисленные варианты, которые крутятся в голове, имеют какое-то отношение к реальности. При этом неосуществимые в принципе или упущенные возможности расцвечиваются чудными цветами радуги да еще и возникает острая тоска по привычному укладу - как будто дома последнее время я жила в тепле и холе, ожидая от завтрашнего дня одно лишь хорошее.

Я вовремя засекла эту психологическую ловушку и не дала себе забраться в нее основательно и позволить ей захлопнуться; и тут как раз начали просыпаться остальные - кроме Кристинки, которую, видимо, крепко уложило вчерашнее сочетание снотворного с коньяком. Томас тоже подошел к костру и занялся котелком, в котором мы кипятили воду, - он уже сходил к ручью и теперь устанавливал котелок над огнем.

- Хоть попьем чего-нибудь горячего, - сказал он.

- Слушай, она до сих пор спит. Сколько ты ей вкатил?

- Ты понимаешь, - сказал он, - я так рассчитал, что лучше бы ей поспать. Первый шок за это время пройдет, а значит, меньше шансов, что возникнут какие-то осложнения.

- Ну не может же она проспать всю дорогу?

- Почему? - говорит он. - Я перед отправкой ее еще накачаю. Конечно, какие-то неприятные ощущения у нее будут, но она их не будет осознавать так уж четко, да и забудет все скорее.

- Ты действительно полагаешь, что ее довезут обратно?

- Что значит - полагаю? - сказал он. - Если сегодня мимо нас эта автоколонна пройдет и там будут те люди, на которых я рассчитываю, ее довезут наверняка.

- Томас, - говорю, - зря ты так уверен. Ведь она им - обуза. Лишний груз. Так же, как и для нас, собственно, но у нас есть по отношению к ней какие-то обязательства, а у них ничего такого нету. Они с ней возиться не станут.

- Я могу дать тебе слово, - сказал он, - но какой в этом толк? Ты что тогда, больше поверишь?

- Не знаю, - говорю. - Ума не приложу. Понимаешь, мне очень бы хотелось надеяться, что все будет в порядке, но ведь я просто не могу не думать о других возможностях.

Он сказал:

- Ты же сама понимаешь: она благополучно доберется, если вся колонна благополучно доберется, конечно, и за второе я уже не могу поручиться. Но, по крайней мере, в том, что с ней будет все в порядке, у меня больше уверенности. Если честно, то у меня не слишком утешительные прогнозы в другой области.

- Ты что имеешь в виду? - спросила я для порядка, потому что отлично знала, что он на самом деле имел в виду.

- Нас, конечно. - Он вздохнул. - Я имею в виду нас. Потому что мы сейчас болтаемся примерно на границе двух округов, и нам еще надо отсюда как-то выбираться. А у нас нет машины и оружия тоже нет.

- Может, не стоит зарекаться, потому что Герка мог с собой что-то прихватить, или Игорь. Просто на всякий случай.

- В принципе - да, - говорит он. - А ты?

- Нет. Я - нет.

- А почему, интересно?

- Томас, - говорю. - Я не охотник, а жертва. Заяц. Зайца ведь спасает то, что он отовсюду все время ожидает опасности. А если у меня было бы оружие, это чувство опасности притупилось бы. И я могла бы по неосторожности попасть в такую ситуацию, которой иначе постаралась бы просто избежать. Потому что, когда у человека оружие, он начинает вести себя увереннее - наглее, во всяком случае, - и оттого больше шансов, что он нарвется на какую-нибудь неприятность. Я любую систему самозащиты имею в виду - каратэ там, кунг-фу какое-нибудь. Да и без толку все это. У меня еще и реакция замедленная.

- Да, - сказал он, - про это я уже слышал. Что ты с ней так носишься, с этой твоей замедленной реакцией?

- Да ничего я не ношусь. По-моему, лучше заранее предупредить. А то, что я так прямо и мужественно говорю о своих недостатках, - так это я просто изживаю свои комплексы.

- Господи, как мне надоели все эти сложности, - говорит он.

- Попей лучше чаю, пока горячий.

Тут проснулись Герка с Игорем. Герка был в порядке - просто злой и встрепанный, а Игорь до сих пор выглядел так, словно он двигался во сне. Взгляд у него был мутный и какой-то расфокусированный. Может, потому, что во время этого катаклизма он расколотил свои очки.

- Попей чаю, - говорю. - Ты, сомнамбула.

- Что-то мне паршиво, - ответил он вяло.

- Тебе, по крайней мере, сегодня надо весь день лежать. До вечера.

- Да, - ответил он, - но лежать так холодно...

- Слушай, Томас, - говорит Герка, - а если он так и не оклемается? Что нам тогда делать? Как идти?

- Да я вам говорю, все в порядке, - беспокойно сказал Игорь.

- Нам тут героев не нужно, - говорит Герка.