Экспедиция идет к цели

Экспедиция эта называется китайско-шведской и организована на датские и немецкие деньги. Народу до 80 человек. Экспедиция идет на 300 верблюдах. Маршрут ее до Эдзин-гола пролегал по Центральной Гоби (Баотоу, долина Гойцзо, Боро-Цончжи, Хара-Хото — Эдзин-гол). По-видимому, главное внимание экспедиции, помимо съемки, обращено на метеорологию. Обставлена экспедиция богато. Стол прекрасный. Масса прислуги. Сам Гедин жил довольно скромно. В его юрте я не заметил ничего лишнего. Едет он, несмотря на свой преклонный возраст, на верблюде, на вьюке. О Козлове Гедин отзывался очень тепло.

8 ноября 1927 г. мы с женой совершили поездку в Хара-Хото. Дорога к мертвому городу была мне хорошо известна, и в проводнике я не нуждался. Сразу же за руслом Онцин-гола началась пустыня, здесь очень своеобразная. Галечные площади сменяются густо заросшими тамариском песчаными барханами, глинистыми площадками с остатками прежней плодородной почвы хара-хотийских пашен. Кое-где в барханах видны корявые тоораи. По дороге попадаются остатки построек, субурганы, следы оросительных канав, на пустынной гальке валяются черепки, иногда можно найти монету, кое-где видны гранитные молотильные валы и жернова. Наконец за одним из поворотов открывается широкая, поросшая редким саксаулом равнина. За ней тянется гряда сыпучих песков, кое-где поросших тамариском, а за грядой виднеются розовато-желтые стены Хара-Хото, украшенные высоким субурганом на северо-западной угловой башне. Идя по караванной дороге, мы перевалили гряду песков и подъехали к городу с северо-западной стороны. Еще на равнине мы миновали форт Актан-хото и полосу мертвого леса, не одну сотню лет сохнущего на галечной поверхности пустыни. Для музея я взял из одного субургана образцы цац и собрал характерные образчики хара-хотийской керамики…»

Маленький кусочек страннической жизни неведомого нам путешественника. Даже в этих беглых путевых заметках проступает печальная красота Гоби, ее черных оголенных гор и пустынь.

Нам предстояло прожить в Монголии долгие годы, пройти дорогами Симукова, и все это время мы мечтали написать книгу о людях этой удивительной страны, о дружбе советского и монгольского народов. Мы писали эту книгу, углубляясь в изучение МНР, но не сразу удалось воплотить замысел в образную форму художественного произведения. Симуков, Тумурбатор, мастер Мешков (он же Зыков)…

Есть прообразы и у других персонажей романа — это монгольские ученые и араты и советские специалисты, с которыми нам приходилось работать в МНР.

Книга написана. Если нам удастся пробудить у юного читателя интерес к Монголии, к ее необозримым пространствам, к ее своеобразной природе, к ее людям, мы будем считать свою задачу выполненной.

Монголия — страна необычайного, и многие тайны ее еще не раскрыты.