Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ)

Лицо командующего было в чем-то липким и теплым. Да, это была кровь, но, если не считать небольшой царапины на щеке Тормача, образовавшейся из-за попадания части разлетевшегося черепа, командующие не пострадали. Чего не скажешь о старшем сотнике Иосифе, чья голова имела аккуратную дырку во лбу, но значительно большее отверстие на выходе.

— Как? Иосиф, что происходит? — недоуменно крутил головой Тормач, пытаясь периодически очистить лицо рукавом, но надетая кольчуга только раздражала кожу.

— Господин, Иосиф погиб, рабы применили какой-то сильный арбалет, я слышал о таких, — фантазировал Изекия, сотник второй сотни, который оказался рядом с командующим.

— Вперед! Я хочу лично содрать кожу с Сол-дата. Пять девственниц и сотня серебряных монет тому, кто приведет ко мне его! — истошно, периодически давая петуха, переходя на чуть ли не ультразвук, кричал Тормач.

А воины уже были в семистах метрах от стены города, откуда и собирались начать молниеносный, как они думали, штурм. Еще сотня пошла в обход вдоль крепостной стены, чтобы при начале штурма, когда все жители города отправятся защищать атакуемый участок стены, они должны незаметно залезть на стены и ударить.

Колоны, быстро превращающиеся в толпу, выдвинулись вперед, постепенно ускоряясь и теряя строй. Первыми бежали воины, которые собирались перекинуть через ров мостки, следом за ними штурмовики с шестами и кошками, те, что несли лестницы, отставали, но ненадолго. Далее медленно передвигались щиты, чтобы при необходимости, атакующие могли укрыться от стрел.

Тормач, с подрагивающей от волнения губой, наблюдал за разворачивающейся драмой. Еще полчаса назад он был рядом с величием и признанным беком, сейчас же он уже думал, что делать. Хазарин смотрел, как, не добежав до рва, передовые воины упали в ямы, с натыканными заостренными кольями, многие по инерции продолжали бежать. Кто-то сталкивал своего союзника в эту почти сплошную, не считая небольшого участка в направлении ворот, вдоль периметра волчью яму.

Когда же наступающие все же остановились, сгрузившись в плотные локальные скопления в волчьих ямах, в воздухе появилось множество камней, которые обрушились на растерявшихся штурмовиков, раня и убивая многих из них. Даже та половина воинов, что была в шлемах, не была защищена от камнепада. Восемь катапульт, выпускающие по десять-двенадцать камней в приличный кулак размером, разили точно по пристрелянным участкам, еще две были готовы и настроены на направления, куда должны убегать паникующие прихвостни хазар для еще большей сумятицы.

— Труби отбой, Иезекия, ты слышишь? — кричал Тормач, но сотник не отвечал, он уже был мертв и лежал в луже собственной лужи крови.

Командующий так увлекся своими терзаниями во время боя, что не заметил и как прокусил до крови свою все еще подрагивающую губу, и как комитетчик Артур только с третьего патрона, но пристрел еще одного ближнего офицера Тормача.

Третий сын бека, уже предполагая, в какую сложную ситуацию он попал, тем не менее, не был трусом, только по неопытности он растерялся, да и потому, что привык слушать, пусть и не слушаться, Иосифа. Оказывается, этот ненавистный старик был для него дорог. И только память о старшем сотнике заставила действовать Тормача.

— Назад, все назад! — прокричал он, устремляясь на своем коне к месту повального избиения его воинов. — Лучники огонь навесом по стенам, зажигай стрелы!

В этот момент чуть более крупные камни ударили по выстроившимся в линию и уже начавшим стрелять хазарам, поставили точку в штурме. Козаку пришлось менять натяжку спускового механизма на больших катапультах и теперь они ударили по линии лучников, пусть и не идеально, так как те выстроены были в линию, а не скоплением, но с десяток хазар и пять лошадей были сметены камнепадом.

Тормач прекрасно понял, что так город не взять, нужно думать, но пока только спасение.

— Отступать! — еще раз закричал командующий, коривший себя за то, что не додумался взять рог у убитого Иезекия, который сменил Иосифа, но все они уже погибли.

Побитая армия, которая ранее наводила ужас и на вятичей, и на мурома, и радимичей, возвращалась в лагерь в двух километрах от города, зализывать раны. Пятьдесят семь убитых, сто восемь раненых. И это еще не было непосредственного контакта с защитниками города, который вот так разрушали мечту Тормача. Но он либо возьмет этот город, либо погибнет тут, такого позора, особенно после всего бахвальства перед знатными беками и после внимания со стороны самого кагана, он не может жить после поражения.

Вот только забыл Тормач по причине своего внутреннего терзания, что отряд радимичей был отправлен в обход периметра стен. Да и не мог подумать командующий, что при неудачном штурме, те решаться на атаку.

* * *

— Ну, девочки, и как это понимать? Оставили нас тут, а сами уже и камнями кидают по хазарам! — возмущалась Света, рассматривая очередную стрелу из своего колчана.

— Так и мужи нашия не бранятся, — степенно ответила Власта, всматриваясь вниз со стены.

— Жух! — просвистела стрела.