Экспедиция в один конец

— У вас, чувствуется, происходит какая‑то мистическая неразбериха со средствами связи: у меня тоже вышел из строя телефон, — произнес Прозоров, ступая на мостик,

— Какой еще телефон? — скучно спросил капитан.

— Мой личный служебный телефон, — монотонно объяснил Прозоров. — По нему мне полагается постоянно, согласно расписанию и предписанию, связываться с дежурным МЧС.

— И что? — Капитан повернул к нему голову, однако не более чем на микрон заинтересованности. — Вы пришли за соболезнованиями? У меня нет запасного телефона.

— Как? У вас же радиорубка…

— Да, у нас есть радиорубка, — подтвердил капитан. — Там находится рация. И не одна.

— Но… у господина Ассафара, насколько мне известно…

— Так и идите к господину Ассафару, — донесся ответ. — Я не имею права вмешиваться в его личные дела, а тем более — в его собственность.

Прозоров понял, что ему необходимо запастись терпением.

— Простите капитан, — сказал он любезным тоном, — подобного рода рекомендации лежат на поверхности, хотя они и бесспорны. Однако хочу вам напомнить, что я курирую экспедицию и вы обязаны — я подчеркиваю — обязаны! оказывать мне всяческое содействие. Поэтому я настоятельно прошу вас предоставить мне необходимую связь.

— Я и не собираюсь вам в этом отказывать, — с легкой усмешкой ответил командир судна.

— Ну и как мы это сделаем технически, так сказать? — спросил Прозоров.

— Я вернусь через полчаса, — словно не слушая его, обратился капитан к вахтенному. Затем, наконец, удосужился впервые за весь разговор обратиться к собеседнику лицом, обронил: — Извините… должен отлучиться… — И, кивнув рассеянно, вышел на крыло мостика, направляясь в сторону трапа.

— Так все‑таки… — настаивал, преисполняясь раздражения Прозоров, двигаясь вслед за высокомерным распорядителем. — Мне необходима связь в течение часа, и если ее не будет…

— Она будет, — по–прежнему не оборачиваясь, произнес капитан, спускаясь на нижнюю палубу.

— Так мне… идти в рубку радистов? — уточнил Прозоров.

— Вас туда не пустят, — донесся невозмутимый ответ. — Лучше идите к себе в каюту. И напишите все, что вы хотите сообщить.

— Не понял…

Капитан уже шел по коридору, где располагались технические службы, отрывисто роняя на ходу слова:

— Непонятного тут ничего нет. Вы составите текст радиограммы, мы немедленно отправим ее и, как только получим ответ, столь же незамедлительно вам его предоставим.

— Что за чушь! — не удержался Прозоров. — Это какое‑то издевательство!

Капитан резко остановился. Смерил подполковника безмятежно–равнодушным взором. Участливо произнес:

— Я не вижу здесь никакого издевательства. И не понимаю, чем, собственно, вы возмущены. Связь вам будет предоставлена. Что же еще? Вы хотите лично отправить радиограмму? Пожалуйста, если вам позволяет квалификация… Я дам сейчас указания по вахте третьему помощнику, он должен заступить на мостик, а после готов исполнить все ваши пожелания…

Прозорову ничего не оставалось делать, как только усмешливо крутнуть головой. Впрочем, не удержавшись, он позволил себе заметить:

— Американскому бизнесмену вы делали аналогичное предложение?

— Нет, — двинувшись по коридору, с достоинством ответил капитан. Во–первых, он не знал, как и подойти к рации, во–вторых, я не собирался потакать его требованиям, задействуя в чьих‑то сугубо личных и праздных целях служебную связь… — Он запнулся: раздался вой сирены.

— Что‑то случилось? — спросил Прозоров.

Капитан с неудовольствием и замешательством обернулся к своему назойливому куратору. И, ничего не ответив, кинулся обратно на мостик.

Вскоре, встретив нетрезвого Крохина, Прозоров услышал от него, что на судне умышленно выведена из строя турбина, в данном деянии подозревается судовой врач и вообще — кошмар!

Иван Васильевич вновь отправился на мостик, заметив по пути нескольких вооруженных автоматами матросов. Факт нахождения на "Скрябине" армейского стрелкового оружия в немалой степени его огорошил и расстроил. Подойдя к капитану, кратко спросил его:

— Вы арестовали Каменцева?

— У вас точная информация, — настороженно ответил тот.

— И где он? Мне необходимо задать ему пару вопросов.

— Вопросы буду задавать я! — отрезал капитан. — А вы займитесь составлением радиограммы. А то у вас одно желание спешит сменить иное…

— По–моему, вы упорно пытаетесь проигнорировать мой статус! — жестко проговорил Прозоров. — И ваше упорство может закончиться тем, что я поверну судно в порт приписки!

Капитан посмотрел на куратора, не скрывая откровенной насмешки. Процедил:

— Не смешите меня. И вообще сейчас не до вас. Объяснить вам это более доступным языком?

Спускаясь по трапу, Прозоров абсолютно отчетливо осознал, что никакой реальной связи с берегом ему не предоставят и отныне в стволе его пистолета обязан безотлучно находиться патрон, готовый без заминки освободить место в порядке очередности своим боевым собратьям.

СЕНЧУК

Судовые механики, что явилось неожиданностью, оказались специалистами дотошными и сразу же определили факт умышленного вывода из строя агрегата, после чего на судне ощутимо сгустилась атмосфера напряженности и недоверия.