Экспедиция Жизни и Смерти

– Может быть, это было показательное выступление? – предположила самая крупная из всех, Виола, поправив тяжелую темно-каштановую косу.

– Не знаю… с ними ни в чем нельзя быть уверенными, – вздохнула Мартина. – С одной стороны – мы же гости, приехали, так сказать, осмотреть, сравнить, ну просто из интереса, вот они и показали нам обычную обстановку Некроситета. А с другой – может, хотели напугать, чтобы больше не ездили? Я не спрашивала. С ними сложно разговаривать…

– Они говорят на темном языке между собой? – это уже третья, светловолосая Айла, ерзала на кровати. – Так, чтобы вы их не понимали?

– Н-не слышала, – не очень уверенно покачала головой друидка. – При мне всегда говорили на языке Солнца.

– Как мы?! – всплеснула руками Айла. – Но у них должен быть язык Тумана!

– Ну почему же, все логично, – возразила Виола. – У нас один и тот же язык издревле, просто мы называем его так, а они – по-другому.

– Но когда-то же были разные, – заметила Жейни. – Думаете, не сохранилось старых книг на нем, чтобы можно было учить язык специально для тайного общения?

– Это все надо у них спрашивать, – недовольно пожала плечами Мартина. – Я рассказываю то, что видела. Я ведь и была там всего пару дней.

В дверь комнаты тихо постучали. Девушки встрепенулись, Мартина встревоженно переглянулась с Виолой, Жейни на всякий случай втянула ноги на кровать, а Айла взяла боевую ветку, без которой из своей комнаты не выходила.

Поскольку стучались к Мартине, ей было и открывать. Девушка осторожно приблизилась, взялась за ручку, повернула ее. Корни, которые сплетали дверь с косяком и таким образом запирали ее, втянулись, и в проеме показалась фигура в белом.

– Привет, – на пороге стояла улыбающаяся девушка высокого роста, с черными волосами и непривычно светлыми голубыми глазами. Несмотря на то что она была одета в белое, ее с первого взгляда можно было отличить от друидок: те в светлом выглядели так, будто собрались встречать очередное ясное утро, она же, тонкая и бледная, скорее походила на призрака.

Подруги опять переглянулись и с тревогой посмотрели на Мартину. Та молчала и таращилась на колдунью.

– Меня зовут Мин, – не выдержав молчания, представилась она. – Некромант. Меня Мартина привезла к вам как раз, чтобы показать, а не довольствоваться одними историями. – Друидки по-прежнему безмолвствовали, что, кстати говоря, было для них чрезвычайно странно, и она добавила: – Экспонат. Живой.

Наконец Мартина посторонилась, и черноволосая девушка вошла в комнату.

Здесь было довольно светло – гнилушки торчали из потолка в разных местах и светились на удивление ярко. Такие гнилушки могли зажечь только друиды, гостям выдавали свечи, но с большой неохотой. Дерево не любит огонь. В остальном комната напоминала обустроенное и мягкое внутри дупло. Границы между стенами, полом и потолком сглажены, нет углов. Под ногами рос короткий, похожий на ворс мох, Мин сразу это почувствовала, потому что была босиком. Все девушки, к слову, тоже были без обуви, а для тех, кто забыл снять ее еще в своей комнате, чуть выше уровня пола была специальная полка. Окошка здесь было два, между ними стояла кровать, напоминающая чуть сдутый шар, рядом с кроватью похожий шар – кресло. «Правда шар!» – Мин позволила себе удивиться и чуть подольше задержаться на нем взглядом, потому что раньше не видела, чтобы ткань набивали чем-то мягким, сшивали и использовали для сидения. Идея была очень простая и в то же время оригинальная. В общем, казалось, что комната слишком маленькая, но в стенах угадывалось множество шкафчиков, выдвижных ящичков и еще каких-то полостей, да и в принципе места друидам нужно меньше, ведь им не нужен огромный стол для разделывания тел и занимающие пространство принадлежности, как некромантам.

А еще тут ненавязчиво пахло сиренью, как будто где-то таился свежий букетик. Ну или, учитывая друидскую принадлежность комнаты, вживую рос из стены и распространял аромат.

Мартина молчала, видимо, предоставляя Мин возможность самой объяснить, зачем она пришла и к чему вообще дурацкая история про экспонат. Некромантка осматривалась. Остальные девушки молча разглядывали ее.

– И правда очень… тощая, – наконец выговорила Виола, которая была основательно пухлой. Но, конечно же, не комплексовала по этому поводу, поскольку не была обделена мужским вниманием. На Мин она смотрела чуть ли не с жалостью – ее босые ноги с выступающими косточками и почти отсутствующей мышцей икры вызывали бы у объемной друидки умиление, как при взгляде на делающего свои первые шаги тонконогого олененка, не думай она о том, что эти жалкие ножки голодающего носят на себе подозрительное существо, спокойно разрезающее на части человеческое тело и извлекающее сердце.