Эксперимент

– А какой от него толк, если они легко проникнут через дверь спальни и доберутся до меня? – наконец ответила  Марь Ванна.

Яков понял положение дел и тут же связался с Винсом. Тот подтвердил, что на северной базе было зафиксировано нарушение герметизации в жилом модуле, но проблема уже устранена.

– Если вы планируете ловить джагенов, то сейчас самое время, Винс, хватит приносить нас в жертву!!!! Там еще жива Марь Ванна, помоги ей, слышишь? – отчаянно взывал Яков к бетельгейзианцу.

– Роботы уже спешат в жилой модуль – заверил Винс

– Быстрее, она загнали ее в спальню, а Рината убили!

"Итак, я умру не сию минуту, а скажем, через полчаса, что это мне дает? С точки зрения жертвы, если конечно я приняла этот статус и смирилась с ним, то  не более чем разницу во времени. А если нет, если желание жить выше и сильнее обстоятельств, что тогда? Тогда мне надо собраться и найти выход из ситуации. Какой выход, пока не знаю, но буду искать…"– никогда еще Марь Ванна  не соображала с такой холодной рассудительностью. В минуту смертельной опасности в ней словно проснулась другая личность, которая все это время дремала и ждала своего часа. Умная, спокойная, здравомыслящая, а еще жесткая и беспощадная.

– Винс, почему молчишь? Как там обстановка? – немного погодя спросил Яков.

– Странно, но робот не нашел вообще никакой органики, кроме останков Рината Каримовича, ну и разумеется живой Марь Ванны. Никаких джагенов там нет.

– Если вы заперли входной шлюз в жилой модуль, то они никуда не делись, они должны находиться там, если конечно они не умеют просачиваться сквозь стены.

– Или они не имеют органического происхождения – отозвался Винс.

Марь Ванна зажмурила глаза и оказалась в своем кабинете в психоневрологическом диспансере. Тут ничего не изменилось со времени ее последнего посещения. Обстановка в комнате оставалось прежней, но что-то, едва уловимое, тут все же произошло. Она осмотрелась, и взгляд ее упал на окна. Они изменились. Одно было из матового стекла, а другое прозрачное, но закрашено до половины. А мысли продолжали свой логический ход в ее голове. Она с суровой отрешенностью анализировала все, произошедшее с ней с момента попадания на корабль бетельгейзианцев: "Сначала одни подонки украли наши жизнь и сделали нас подопытными кроликами, они до сего дня ставили эксперименты над нашим умением адаптироваться и выживать, готовые в любой момент пожертвовать нами в угоду своим научным экспериментам, пока другие подонки не сочли нас закуской и не отняли у меня того, единственного, кто хоть как- то украшал мою жизнь здесь. Эй вы!!! Я сейчас ко всем обращаюсь! Мы люди, слышите, мы разумные существа, да, не такие технически  продвинутые, как Винс, не такие просветленные, как местные, но мы тоже испытываем все те чувства, которые ощущаете вы. Мы можем чувствовать страх, ужас, тревогу, отчаяние, гнев, печаль  и одиночество, а еще мы можем сопереживать, надеяться, любить, привязываться друг к другу, утешать друг друга. Хватит играть нами, словно мы бездушные куклы!". Эмоции переполняли Марь Ванну, сама не заметив того, она выдала этот гневный спич в общий эфир. Ее услышали все на Кангоре и на её орбите, ее услышал Кулла. Он отреагировал мгновенно:

– Мария, если ты это уже почувствовала – хорошо, если нет то, знай, ты можешь гораздо больше, чем думаешь, сила в тебе есть необыкновенная, я видел это всегда, но тебе нужно было самой прийти к этому. Ничего не бойся, ты сильнее тех,  от кого сейчас прячешься, так иди и уничтожь их!