Эксперимент

– Зикар, разрешите мне, покинуть вас, мне пора в обратный путь, я голоден и смертельно устал, а главное, я должен предупредить всех о смертельной опасности.

– Да, конечно, Крон выведет вас на поверхность безопасным путем.

Они попрощались, и Яков уже направился к выходу.

– Яков, – неожиданно позвал Зикар, Яков обернулся: – Не забудьте о моей просьбе, а сами обращайтесь в любое время.

Яков кивнул и пошел догонять Крона.

Глава 30

Марь Ванна, по- хозяйски уперев руки в бока, и вперив тяжелый взгляд в Рината, стояла, перекрыв дверной проем, ведущий на кухню. А Ринат Каримович, облокотившись спиной к большому прямоугольному кухонному иллюминатору, терпеливо смотрел на нее и пытался собраться с мыслями, допивая утренний кофе.

– Обещай, что не предпримешь никаких вылазок с базы, не сказав мне! – повторила она эту фразу, наверное, уже в сотый раз.

– Маша, мы ведь не будем сидеть тут безвылазно целую вечность…..

– Я говорю не о вечности… – подбородок ее угрожающе затрясся – а о паре – тройке недель, пока Винс не заберет нас отсюда. Я знаю, скоро наступил их лето, тут будет тепло и светло круглые сутки, и тебя, конечно же, потянет покататься! А ты обо мне подумал? А если с тобой что-то случится? Мне страшно, понимаешь?! Мне уже давно очень страшно.....

Последнюю фразу она произнесла уже с полными слез глазами, весь ее боевой пыл испарился, она снова была слабой, напуганной женщиной, ищущей защиты за плечом мужчины, с которым разделила все тяготы последних месяцев.

Избегая новой истерики подруги, Ринат поспешно закивал головой:

– Никуда не поеду, обещаю, да и куда мне ехать, если за порогом смертельная опасность.

Но это не остановило Марь Ванну, слезы уже бежали по ее раскрасневшимся, полным щекам. А она, всхлипывая, как девочка, утирала их кулаком и что-то пыталась сказать Ринату непослушными, искаженными плачем губами. Он подошел и обнял ее, но это только усилило эмоциональный срыв. Тогда он прижал ее к себе и, по – отечески поглаживая ее голову, ждал, когда она выплачется.

Последние события, все, что произошло на Кангоре за последнее время, сильно пошатнули их веру в то, что им удастся выбраться с этой планеты живыми. Угроза умереть, не важно каким образом, висела над ними с первой минуты пробуждения на борту звездолета. Но только тут, на Кангоре, она обрела вполне конкретные очертания. Там, за порогом базы находился враг: невидимый, хитрый, неуловимый, и от этого еще более опасный. А кангорианцы из свирепых и неприветливых затворников превратились в таких же заложников ситуации, как и горстка землян, которым так не повезло оказаться тут.

Яков, выживший и вернувшийся на свою базу после двух суток отсутствия, проходил теперь курс реабилитации. Бетельгейзианцы, уверенные в том, что человеческий организм, не приспособленный к кангорианской атмосфере, не протянет тут и пяти минут, смотрели теперь на Якова, как на анатомическое чудо, опровергающее все, что они знали о расе землян.

Яков, не смотря на свое критическое состояние, доложил Винсу обо всем, что узнал от Зикара. В ответ он услышал что-то неопределенное о сроках пребывания землян на этой планете и о выполнении задания, возложенного на них. При этом Винс вовсе не отказывался помочь в разрешении ситуации с джагенами, но давал понять, что они представляли для бетельгейзианцев такой же натуралистский интерес, как и все остальные, изучаемые ими расы. Однако шли дни, а Винс все молчал о помощи кангорианцам. Это удручало Якова, и, по сути, только усложняло положение землян на Кангоре. Он, чтобы не пугать и не расстраивать попусту, передавал Ринату и Марь Ванне далеко не все, о чем общался с Винсом. В тягостной неопределенности и изматывающем ожидании прошло еще несколько дней.

*******************************

«Каковы наши дальнейшие действия в сложившейся на GR 544 ситуации с загадочными хищниками?» – спрашивал у руководства младший сотрудник Жас Хе.

«Мне напомнить вам, что в нашем распоряжении неограниченные возможности, вплоть до уничтожения это планеты?» – сегодня Кхан ГвЭ был настроен апокалиптически. Виной тому была слишком большая доза оксобензизосульфанола, которую на свою беду не рассчитал один из помощников, готовивший патрону метановую ванну. Кхан ГвЭ ожидал расслабленного блаженства и, чуть позже, гармоничного слияния своей мятущейся натуры с абсолютной красотой и бесконечностью космоса. А по факту получил нервный стресс и неконтролируемое подергивание трех правых щупалец.

Зная переменчивый нрав своего шефа, Жас Хе примирительно заметил: