Эксперимент

Яков закрыл глаза, а когда открыл их, то находился уже в своей квартире на Ордынке. Тут было тихо, тепло и уютно, а главное БЕЗОПАСНО. Он огляделся, те же полки с книгами, тот же камин, который при взгляде на него, занялся веселым огоньком. Яков облегченно вздохнул: «Кажется, успел…». Он подошел к большому окну, глядящему в парк. Все те же заснеженные дорожки и деревья. Он сел в любимое кресло и постарался сосредоточиться, но это ему не удалось. В дверь настойчиво стучали. Горан смотрел на него через дверной глазок серыми, злыми глазами. «Такого выражения лица у тебя при жизни я точно не помню» – с горечью подумал про себя Яков. Горан протянул руку, и тяжелая металлическая дверь буквально заходила ходуном от его ударов. Яков отошел от двери и прошел в гостиную. Теперь он точно знал, что будет делать. Вид из окна изменился. В нем больше не было парка, теперь там была площадка в скалах, горстка скрючившихся в нелепых позах кангорианцев и застывшая рядом с ними массивная фигура киборга. В следующую секунду управляемый робот довольно бесцеремонно толкнул, находящегося ближе всех к нему, Дара. Все-таки, нужно было тщательнее тренироваться, пока летели сюда. Посланная киборгу команда «слегка коснуться» на деле вылилась в довольно увесистый пинок. Дар, и без того, чудом сохранявший равновесие, лежа на камнях в несуразной позе, получил сильный толчок и скатился, подобно плотно набитому чем-то сыпучим, большому мешку. Его грузное тело пролетело несколько метров и тяжело приземлилось, ударившись о скалистую стену напротив расщелины. Якова обдало волной ужаса: «Господи! Я убил его!». В дверь упрямо продолжали колотить. Прижавшись лбом к большому стеклу в гостиной, он наблюдал, как киборг развернулся и медленно двинулся в сторону неподвижно лежащего у противоположной стены Дара. Поравнявшись с ним, киборг наклонился, и Яков, пристально всматриваясь, попытался найти в неподвижном теле хоть искорку жизни. «Я убил его! Убил!» – с ужасом повторял он самому себе. Яков прекрасно понимал, что нарастающая паника могла лишить его неприкосновенности, и, если «сейф» исчезнет, то джагены его уже не отпустят. Шли минуты, киборг не меняя позы, навис над кангорианцем, а Яков, запертый в собственной клетке, под аккомпанемент молотящих ударов по входной двери, молил бога о том, чтобы тот пощадил его и оставил кангорианца в живых. Трудность заключалась в том, что «сейф» был абсолютно непроницаемым для всех, кто оставался вне его, но один крохотный канал связи у Якова все же имелся, и он не преминул воспользоваться им.

– Дар, ты живой? Очнись! Слышишь? – пытался он достучаться до сознания кангорианца.

Неожиданно, чувствительный зрительный сенсор киборга зафиксировал едва заметное шевеление нескольких щупалец. В следующий момент тело кангорианца дернулось, и он открыл глаза. Их взгляды встретились. Желтые, на полувыкате глаза Дара выражали полное недоумение.

– Где я? – спросил он, обращаясь больше к самому себе, чем к человеку.

– Ну наконец-то очнулся! – ликовал Яков.

– Землянин, я узнал тебя! Ты мне только что сильно досаждал – Дар уловил в глазах киборга сознание Якова.

– Еще бы! Оглянись, тебе сейчас нужно будить своих собратьев, пока не поздно.