Эксперимент

Дом оказался огромным. Из гостиной еще один коридор вел в дополнительную спальню и гостевой туалет. Напротив бетонной стены, перед телевизором, расположился белый угловой диван из крупных секций. Перед ним – стеклянный столик с пузатыми пакетиками кокаина и стаканами недопитого алкоголя. Эстер посмотрела на абстракционистские картины: чаще встречались широкоформатные белые холсты с небольшим рисунком посередине, реже – маленькие черно-белые карандашные наброски. На всех полотнах виднелась размашистая подпись гелевой ручкой: «Джонни К».

Эстер скромно примостилась на уголке дивана. Она чувствовала себя неуместной и нелепой. «Послушаю, о чем Джонни заведет разговор. Если не предложит остаться сам – поеду в отель», – твердо решила она.

Пока Эстер неторопливо осматривала обстановку, Джонни успел почистить зубы, умыться и натянуть грязные джинсы. К сожалению Джонни, джинсы ему пришлось выудить из бельевой корзины. Он зачесал назад пряди волнистых волос и вышел в гостиную.

– Прости меня, – сказал Джонни, смущенно присаживаясь рядом с Эстер.

Он старался держаться от нее на небольшом расстоянии, чтобы Эстер не смогла почувствовать тяжелый запах перегара. Но Эстер истолковала отчужденность Джонни в силу своих почти сложившихся убеждений. Он не ждал ее – заранее подвела она итог.

– Я был не готов к твоему приезду, поэтому в доме бардак. Честно сказать, даже и не верил в него, – начал Джонни, пытаясь выглядеть непринужденным. Он взял руку растерянной Эстер и погладил ее тонкие пальцы. – Но я очень рад, что ты все же решилась. Обещаю, что постараюсь сделать все, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

Эстер подняла на Джонни прояснившийся взгляд. Где-то внутри нее ликовала женщина, снова обретшая силу и уверенность. Джонни не осознавал, как много от него зависело в это мгновение. Он обладал даром, способным лишить Эстер надежды и ожиданий. Несколькими словами Джонни мог пригвоздить Эстер на долгое время к жесткой кровати дешевого хостела, битком набитого людьми, и даже сломить ее дух. Эстер вручила ему себя добровольно, греясь лишь слабой надеждой на лучший исход. И кажется, не прогадала.

Джонни несколько секунд боролся с желанием приблизиться к Эстер, чтобы не смутить ее, но когда увидел ее полный невыразимых эмоций взгляд, наплевал на пустые условности. Джонни наклонился к лицу Эстер и страстно поцеловал.

Это был упоительный, давно желанный поцелуй. Горячие губы Эстер беспорядочно блуждали по лицу Джонни, касаясь то уголков его полураскрытых губ, то подбородка, то щек. Он взял Эстер за тонкую шею и надавил на нее кончиками пальцев. На шее остался белый след, но тут же исчез. Наваждение, из-за которого Джонни несколько месяцев назад забыл о совести, пожертвовал дружбой, сидело рядом с ним и было полностью в его власти.

Эстер не успевала вдыхать воздух. Джонни не колебался, когда с силой придавил тело девушки к дивану. Ее ноги, ее прекрасные длинные ноги, были не слишком тесно сжаты. Эстер подалась телом вперед, испытывая то же неистовое стремление к взаимному обладанию. Оно могло быть удовлетворено, только если бы каждый из них в самом деле впитал и вкусил каждую частицу напряженного и потяжелевшего тела друг друга. Джонни небрежно стянул с себя кардиган, накинутый на голое тело, и краешками губ улыбнулся.

– Не бойся. Ты сама пожаловала в мое логово, – сказал он, оттягивая край футболки Эстер. – Теперь ты будешь растерзана. На этом диване.

Джонни, не удержавшись, весело рассмеялся от пошлости, которую ляпнул. Эстер захихикала в ответ. Глаза ее приобрели невыразимый блеск и очарование, присущие только желанным женщинам.

Елена Троянская была желанной женщиной – из-за нее разразилась целая война, за нее шли воевать сотни и тысячи мужчин. Ее красотой восхищаются до сих пор. Таких женщин любят и жаждут, но главное, жаждут их душу. Эстер впервые ощутила стойкую уверенность в том, что именно для этого мужчины она имеет огромное значение, он не захочет потерять ее.

Эстер смотрела на безукоризненно красивое лицо Джонни и не думала. Не думала ни о последствиях, ни о болезни, ни о будущем, которое их ждет. Она была здесь и сейчас, растворилась в счастье, буквально затопившем ее.

Разбушевавшуюся страсть, которая непременно перетекла бы в физическую близость, прервал звук торопливо сбегающих с лестницы ног. Эстер испуганно села, а Джонни недовольно обернул голову к источнику шума.

– Твою мать, Джонни! – сказал мужчина, спотыкающийся о разбросанные вещи, через мгновение появившийся в поле зрения пары. – Нельзя так пить с покупателями. Нас когда-нибудь обворуют и поимеют. Что ты будешь говорить тогда?

Мужчина с русыми, коротко стриженными волосами осекся, когда, поправив очки, заметил на диване постороннего человека – молодую красивую женщину.