Эксперимент

- Старые химеры, Зенон! Не может человек быть вечным рабом своей природы. Он не настолько слаб, чтобы мириться со своей жалкой природой. И не мирился никогда.

- Человек совершенствовался, постепенно постигая логику вещей.

- Ну да, логика. - Филипп кисло усмехнулся. - Я все время забываю, что ты устроен по логической системе.

- Да, я робот, - сказал Зенон. - Но моя логическая система - это логическая система моего изобретателя и его учителей. И твоих учителей.

- Еще не хватало, чтобы мы поссорились, старина.

- Роботы не умеют ссориться, ты знаешь...

И снова они расходились, и, спустя время, Филипп опять приступал к своей няньке, потому что, даже совсем разочаровавшись в Зеноне, как диспутанте, все еще ждал, что тот вдруг приведет некий аргумент, который был бы как стена, как подножка, который заставил бы всерьез усомниться в стройности своих идей, вынудил бы еще раз перетрясти всю затею; Филипп не отличался чрезмерными осторожностью и осмотрительностью, однако он ценил сомнение. Но Зенон по-прежнему оставался лишь внимательной нянькой.

- Ты ведь хочешь спасти человечество, Фил?

- Да, хочу. И не ищи в моем желании тщеславия или гордыни. Это даже не желание, это - как призыв или приказ.

- Но какова же твоя программа?

- И ты еще будешь утверждать, что слушал меня, старина?

- Но то, что ты рассказал, не программа, ибо я слушал тебя внимательно. Это скорее похоже на школьное сочинение на тему "О чем я мечтаю". Я не осуждаю тебя, Фил. То, что с тобой сейчас происходит - наглядная иллюстрация к твоим "хочу" и "могу".

- А если я все-таки смогу? А я смогу! Я чувствую, что смогу, Зенон!

- Фил! Ты подошел к Опере со своими человеческими мерками. Поэтому ты не можешь обосновать, разделить, что там разумно, а что не разумно.

- За этим я и лечу туда. Чтобы обосновать, узнать.

- А как ты узнаешь? Допустим, ты откроешь эти тысячи дверей. И что ты там увидишь? Ведь мы - младенцы перед ними. Представь, на какой-то юной планете к тебе подошли бы существа из пещер, и ты бы стал им объяснять, как устроен твой "Матлот". Что бы они поняли?

- Ты не хочешь, чтобы я летел к ней? Ты считаешь, это свинство по отношению к Коре?

- Я считаю, что ничего стоящего ты оттуда не вывезешь. И разумнее было бы развернуться. И ловить на озере рыбу.

- Я буду на Опере! - резко оборвал его Филипп. - Буду! И увижу ее. И посмотрю, как это все делается!

- Успокойся, Фил. Я всего лишь сказал, что думаю, - миролюбиво проговорил Зенон. - А кстати, скажи пожалуйста, почему она оставила себя голубой, как ты считаешь? Ведь в твоей памяти она могла увидеть только белых женщин, или хотя бы смуглых. Почему она не побоялась оттолкнуть тебя своей голубизной?

- Не знаю, - хмуро ответил Филипп. - Не задумывался. Может быть, чтобы заинтриговать?

- Это красиво?

- Красиво. - Филиппу было стыдно за резкость, за срыв. - Прости, старина. Нервы, нетерпение. Я ведь обещал ей вернуться, она ждет.

- Да, голубой экран... - Зенон покивал и вдруг с совсем не няньковской интонацией в голосе, с расстановкой проговорил: - Послушай-ка, что я скажу, Фил. Выслушай и запомни. Людям никогда не подняться до уровня оперян. Никогда.

Филипп растерялся, смутился.

- А кому подняться?

- Нам. Роботам.

- Ты шутишь, старина!

- Это истина.

От няньки повеяло чем-то чужим, холодным, даже зловещим. Филипп словно впервые увидел своего универсуса - его высокую, тощую фигуру, искривленную шею, потемневшее лицо, аскетически проваленные щеки; увидел и как будто только что осознал, что перед ним не человек, а машина, хоть и Подконтрольная, но все-таки таинственная в своем самостроительском рвении, а потому и опасная. Последние слова робота, - а еще убедительнее слов его тон и вид, и явились сейчас для Филиппа тем самым аргументом, который внес путаницу в его планы и требовал коренного пересмотра всего предприятия. Но он почувствовал необычную усталость, у него не было сил тут же обдумать, додумать или изменить что-то... До слуха донесся прежний привычный голос няньки:

- Ты устал, Фил. Тебе нужно отдохнуть.

- Да, я устал. - Он тяжело поднялся и двинулся в спальню. И уже из-за шторы добавил: - А твое мнение я проанализирую, проанализирую...

Он спал не более двух часов и опять, как в ту последнюю ночь в домике у озера, проснулся резко, как от окрика. Ослепительно сияла приближающаяся ФК 12-С 4874, "Матлот" шел верным курсом, все было в абсолютном порядке. Но голубого свечения на экране не было.

10

Дублера Филипп нашел в его каюте: тот самозабвенно раскладывал пасьянс на десяти колодах; при виде возбужденного Первого вскочил, вытянулся.

- Идем в норме, командир!

- Быстро в кабину! Всеобщая готовность А!

На корабле зашевелились, задвигались, атмосфера беспечности, досуга мигом растаяла, роботы спешно заняли рабочие места.