Эксперимент «Исола»

Мы спустились на берег с фонариками. Над нами высились темные деревья. Светя фонариками, мы начали осматривать вершу за вершей. Когда мы, замерзшие, вернулись в лагерь, уже начало светать. Во сне, который снился мне теперь, я была и собой, и Сири, но каждый раз, когда я протягивала руку к верше, чтобы проверить, есть ли там раки, сеть расширялась до бесконечности. Тыльной стороной ладони я ощущала, как шевелятся раки, но схватить их никак не удавалось. Я достала фонарик и посветила. Клетка была полна черных раков; они залезали друг на друга, но стоило мне просунуть руку, как они исчезали. Это продолжалось до тех пор, пока меня не вернул в реальность какой-то звук. Как будто кто-то рухнул на пол этажом выше, в медпункте.

Стокгольм, протекторат Швеции, май 2037 года

Дверь открылась, и в комнату для допросов вошел сам Председатель. Дознавательница торопливо поднялась, словно по команде “смирно!”, и требовательно взглянула наколлегу. Тот тоже вскочил.

– Вижу, я застал вас врасплох! – Председатель улыбнулся и махнул рукой: “не надо!”. – Садитесь же! Мы можем побыть одни? Совершенно одни?

Надзиратель кивнул и вышел, чтобы выключить прослушку. Они посидели молча, подождали; наконец надзиратель показал в дверное окошко оттопыренный большой палец. Председатель сел на место допрашиваемого.

– Я не собирался смущать вас, зайдя вот так, без предупреждения. Просто хотел пожелать удачи и убедиться, что мы пришли к единому мнению насчет предстоящего допроса.

Председатель с отсутствующим видом провел рукой по отвороту пиджака, словно чтобы счистить невидимую пылинку или крошки.

– К единому мнению?

Дознавательница слышала, что коллега пытался говорить твердым голосом, но слегка дал петуха, отчего голос прозвучал, как у подростка. Дознаватель откашлялся. Председатель дружелюбно взглянул на него.

– Ничего особенного, я только хотел убедиться, что все мы видим ситуацию одинаково. Мы ведь вступаем в конечную фазу расследования.

– И как вы видите ситуацию, господин Председатель?

У нее лучше, чем у него, получалось льстить Председателю, который питал к ней небольшую слабость. Оба знали об этом, как и о том, что она притворяется, будто этого не знает. Практично, имеет свои преимущества. Председатель снова улыбнулся – он был рад услышать вопрос, который хотел услышать.

– Ну, все ведь довольно просто? Теперь известно: за все произошедшее несет ответственность один-единственный человек. Тот, кто не сделал того, что обязан был сделать. Как по-вашему?

Именно этого она и ждала, и боялась. Кого-то придется принести в жертву. Это очевидно. Председатель провел ладонью по столу, словно демонстрируя что-то, видное только ему.

– Полагаю, – легко сказал он, – на это же указывают и материалы следствия? События развивались не по плану. Ситуация попросту зашла не туда.

– Но… – подал голос дознаватель.

Она толкнула его ногой под столом, и он замолчал.

Председатель не стал развивать начатую тему. Какое-то время молчали все.

– А какой, по-вашему, была ваша роль в произошедшем? – спросил она наконец.

– Ну-ну! – Председатель взглянул на нее. – Вы ведь читали материалы предварительного следствия, протоколы первых допросов? Я ничего не знал!

Дознаватель словно бы задохнулся, но она снова толкнула его ногой, на всякий случай.

– Вы ничего не знали? – произнесла она с мягким нажимом на каждом слове.

– Ничего! – почти радостно подтвердил Председатель. – Печально, но не противозаконно. Так бывает, когда на тебе ответственность за множество людей и множество проектов одновременно. Невозможно предусмотреть все. – Он пристально посмотрел на них, поочередно. – Итак, мы пришли к согласию?

Она заметила, что сослуживец колеблется, но не стала обращать на это внимания и коротко кивнула.

– Безусловно, господин Председатель.

Председатель поднялся и протянул широкую ладонь сначала ему, потом ей. Ей показалось, что она пожимает весло.

– Великолепно. Тогда мне остается только пожелать вам удачи в сегодняшних делах! С нетерпением жду отчетов. А теперь прошу извинить – меня ждут другие дела.

Они снова встали, и Председатель вышел. Она хотела спросить его об Анне Франсис – где та сейчас, как себя чувствует, – но решила ни о чем не спрашивать. Наверное, так будет лучше, ведь сам Председатель ничего не сказал. Хотел бы, чтобы она знала, – рассказал бы. Она работала с проектом RAN довольно долго и понимала, какую роль играла Анна Франсис в этом спектакле, но знала ли об этом сама Анна? Наверное, объяснить это – дело Председателя.

Они постояли бок о бок, глядя на дверь, в которую вышел Председатель. Потом она повернулась и взглянула коллеге в глаза.

– Господи, – тихо выговорил он и тяжело опустился на стул.

Председатель пошел по коридору. Едва он покинул допросную комнату, как улыбка исчезла с его лица. За спиной бесшумно, как тени, выросли двое телохранителей. Двери открывались и закрывались, словно на ручки нажимали невидимые руки.