Эксперимент «Исола»

– Теперь я хотела бы подробнее поговорить о том, что произошло на Исоле. Именно вы отвечали за медицинскую помощь на острове. Вы как врач достаточно компетентны, чтобы справиться с серьезной травмой – например, пулевым ранением?

– Нет.

– Вы знали, что на острове есть оружие?

– Нет, не знала. – Такого вопроса Катя не ожидала.

– Понимаю. – Дознавательница не спускала с нее взгляда. – Если бы вас спросили об оружии на острове, что бы вы ответили?

– Я сказала бы, что это недопустимо.

– Что вы думаете по поводу того, что вас не спросили?

Катя помедлила с ответом. Слова об оружии ошеломили ее, но она снова напомнила себе: не пускайся в рассуждения о том, что не относится к твоей части рассказа. Она заговорила, тщательно подбирая слова.

– Как вы сами указали, я отвечала за медицинскую помощь на Исоле. Полагаю, что выносить суждения не входит в мой круг ответственности. Но если вам нужно мое мнение, то оружие – очень плохая идея.

– Почему?

Дознавательница продолжала в упор смотреть на нее, словно хотела загипнотизировать.

– Действия человека в сильном стрессе и в условиях изоляции предвидеть невозможно. Ни про кого нельзя ничего сказать заранее.

– Но если за медицинскую помощь отвечали вы, вам не кажется, что вы обязаны были суметь оказать помощь при любом ранении? Разве вам не следовало быть более знающей и опытной?

– Может, и так.

– А вы как думаете?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос.

Дознавательница наконец прекратила сверлить ее взглядом и откинулась на спинку стула. В ту же секунду вперед подался дознаватель-мужчина. Вид у него теперь был не такой дружелюбный. Хорошо у них получается, подумала Катя. Натренировались.

– О’кей. Вернемся к тому, какую именно информацию об Анне Франсис вы получили заранее. О чем еще стоило бы упомянуть?

Катя задумалась. Из-за постоянных скачков во времени и смены тем она чувствовала себя неуверенно; Катя не понимала, куда они клонят со своими вопросами, и не знала, что говорить. Наверное, подумала она, на это они и рассчитывают.

– Да.

– Что именно?

– В отчетах было… Простите, мне трудно об этом говорить.

Катя перевела дух. Дознаватель-мужчина призвал:

– Я понимаю, но мы должны докопаться до сути произошедшего.

– Ну… Да, конечно, там было. Про выстрел.

– Расскажите, что вам известно.

– Она выстрелила в гражданского, который оказался в госпитале. Именно после этого случая ее в конце концов отправили домой.

– В какого гражданского?

Голос дознавателя был тихим и ничего не выражающим, но язык тела выдавал, что дознаватель сейчас очень собран. Дознавательница не спускала с Кати глаз.

– В мальчика из деревни.

– При каких обстоятельствах это произошло?

– Он забрался в госпиталь ночью. Она подумала, что это вор, хочет украсть лекарства.

– Лекарства? Не препарат FLL? – спросила дознавательница, которая теперь тоже перегнулась через стол.

– Все медикаменты находились в одном месте. – Катя попыталась припомнить, что было в рапорте. “Почему я ее защищаю?” – спросила она себя.

– Но он пришел не за лекарствами?

– Насколько я поняла, нет. Он искал еду. Она прострелила голову десятилетнему мальчику, который стащил яблоко.

Дознаватель любезно улыбнулся ей.

– Мы почти закончили! Осталось всего несколько заключительных вопросов. Понимаю, что вам тяжело, но мы должны прояснить все детали.

– Зачем? – спросила Катя.

Дознаватель-мужчина никак не показал, что услышал ее вопрос, зато спросил, не вызвать ли ей такси. Сняв трубку черного телефона, стоявшего на столе рядом с диктофоном, он вызвал машину. Катя почувствовала, что расслабляется. Дознавательница сидела молча, просматривая свои записи. Не поднимая глаз, она мягко спросила:

– Вы знали, что на острове больше одного кандидата?

– Что? – Катя вздрогнула.

– Вы это знали?

– Нет… Прошу прощения, вы уверены, что это действительно так?

Сердце у Кати вдруг застучало где-то в ушах. В чем дело? Теперь оба дознавателя, и он, и она, смотрели на нее в упор, изучали ее реакции, словно чтобы по малейшему знаку определить, говорит она правду или лжет.

– Должна ли я понимать ваш ответ так, что вы об этом не знали?

– Нет. То есть… да. Я не знала. А кто это?

– К сожалению, не могу сказать, – сказала дознавательница.

Катя машинально покачала головой.

– Но… Что случилось со вторым кандидатом?

Юн фон Пост

– Тогда я хотел бы перейти сразу к заключительной фазе операции. Поговорим о ней?

Юн вытер пот со лба, и пот тут же выступил снова. Воздух в кабинете казался спертым, скверным.

Юн сидел в светлой комнате с темными окнами и потел. Колени болели. Напротив него сидели мужчина и женщина, дознаватель и дознавательница, обоим около сорока, как брат и сестра. Их беседа выходила какой-то унылой чередой подробностей. Когда и о чем он узнал? Кто что говорил? Помнит ли он, что случилось сначала – то или это? Он отвечал, как мог, но все нетерпеливее. Председатель сказал, что ему, фон Посту, необходимо явиться, вот он и явился. Не обязательно, чтобы ему это нравилось.