Экспериментальная мода. Искусство перформанса, карнавал и гротескное тело

Например, это платье – сейчас оно хранится в музее Виктории и Альберта (и там атрибутировано как предмет из коллекции Body and Soul. – Прим. Ф. Г.) – тоже сшито из шелкового джерси, но уже после выпуска той (мини-)коллекции. Для коллекции Body and Soul я создала серию длинных, струящихся до самого пола платьев. Если вы представите, как жидкость льется на ягодицы и стекает с них вниз, вы поймете, откуда взялся мой замысел. Я пыталась передать эту текучесть, изобразить непрерывный поток. Это были платья-футляры, которые можно было надевать прямо на тело или носить с объемным, подчеркивающим формы нижним бельем, так что это первая коллекция, в которой одежда подчинялась линиям тела. А затем я стала делать очень простые вещи и придавать им форму с помощью специального нижнего белья [имеется в виду коллекция Bump and Lump].

Ф. Г.:А в музее Виктории и Альберта есть какие-то предметы нижнего белья из коллекции Bump and Lump?

Дж. Г.: Не думаю. Несколько таких предметов было представлено на выставке 100 Years of Fashion and Art («100 лет содружества моды и изобразительного искусства») в галерее Хейворд. Кое-что выставлялось в брайтонском Куполе, но сомневаюсь, что такие предметы могут находиться в постоянной экспозиции.

Ф. Г.:Вы имеете в виду сорочку с вставкой, напоминающей турнюр?

Дж. Г.: Я подумала о той, что имитирует беременный живот, но точно не могу вспомнить. Честно говоря, я не озаботилась тем, чтобы снабдить каждый предмет ярлыком с описанием. Например, у этого платья на спине должна быть вставка из органзы, и эта модель существовала в длинном и укороченном вариантах. Здесь явно не хватает порядка. А это один из моих манекенов [для моделирования]. Я сама изготовила все эти мини-манекены.

В коллекции Bump and Lump у меня также были предметы [нижнего белья] с объемными вставками, выпиравшими из-под верхнего платья. Например, объемный пояс – что-то вроде фартингейла. В те времена возник особый интерес или, если угодно, мания: в начале 1980‐х сформировалась популяция очень жестких и напористых женщин, а в Америке появился мощный тренд – держать тело в тонусе, занимаясь аэробикой с Джейн Фондой. У каждой было безупречное тело. А затем появился Аззедин Алайя. Вся эта одежда бесила меня – я считала, что она унижает женщину, и не видела в ней абсолютно ничего, что могло бы женщину возвысить. В своих электронных письмах вы упоминаете кукол Барби. У меня есть изображения этих Барби. Но что я действительно сделала для этой коллекции [Bump and Lump] на подготовительном этапе – я изучила намного больше примитивных культур – и то, как в них обозначается плодовитость и как выглядят идолы плодородия: африканские идолы плодородия, египетские, разные формы тела, разные культуры – как противоположность тому, к чему пришли мы. А это маскулинность [форм]. Отчасти меня злило то, что мы, добившиеся так называемых свобод для женщин, в действительности не позволяем себе быть верными своим естественным формам. А ведь мы могли бы быть выше этого и радоваться своей полноте, способности производить потомство и всему, что происходит с женским телом. <…> Сейчас это вызывает у меня смех, потому что я уже дожила до своего среднего возраста и заметно раздобрела. Тогда мне было легко это повторить – сделать еще одну такую же коллекцию. Я была тощая как щепка, и, конечно, для меня все это имело особое значение; и я прекрасно помню, как одна клиентка сказала мне: «О, сейчас вам ничего не стоит делать такие вещи. Вот подождите, когда у вас появятся дети, – вам уже вряд ли захочется воспевать все это». Тогда это разозлило меня еще сильнее, потому что я задумалась над тем, до чего же эта культура порочна и на какой ложный путь она нас толкает. Уже в то время об этом очень много писали, но тем не менее все знали, что с экономической точки зрения богаче всех те, у кого самое тощее тело. Чем ты богаче, тем короче становится твоя юбка и тем больше ты сама становишься похожа на мужика.

Ф. Г.:Мысль, особенно актуальная для того момента, когда вы создавали эти работы, потому что тогда, в разгар 1980‐х годов, модные силуэты стали выглядеть почти комично – с такими огромными плечами, не просто «мужскими», но почти как у профессиональных пловцов.

Дж. Г.: Это была попытка искусственно добавить себе власти, вместо того чтобы найти и осознать ее внутри себя.

Ф. Г.:Модный силуэт 1980‐х выглядел неестественно.

Дж. Г.: Это были доспехи, самые настоящие доспехи. И это, именно это, на мой взгляд, чудесно. Я имею в виду эволюцию роли женщины, которая, возможно, приведет к тому, что Girl Power станет реальной силой, а следующее поколение женщин уже не будет бояться быть настоящими девчонками.