Эксперт № 05 (2013)

Пытаясь найти выход из этой ситуации, администрация Барака Обамы , по всей видимости, готова дать переговорам еще один, возможно даже последний, шанс. Косвенное свидетельство этому — не только снижение уровня поддержки боевиков в Сирии (поддержки, которая еще недавно рассматривалась как «война на периферии» между иранцами и американцами), но и недавние назначения в новый кабинет Обамы. Так, госсекретарь Джон Керри и вероятный будущий глава ЦРУ Джон Бреннан считаются противниками начала боевых действий против Ирана. А новый министр обороны Чак Хейгел еще несколько лет назад писал, что США, возможно, придется учиться жить с ядерным Ираном — точно так же, как они в свое время научились жить с ядерным Советским Союзом. Назначение противников немедленного силового решения иранской проблемы сыграет на руку Обаме и в том случае, если переговоры все-таки провалятся. Как писала New York Times, гораздо лучше, если решение о войне будет принято храбрыми голубями, чем трусливыми ястребами.

Интересы — лучшая гарантия

Ряд экспертов не сомневаются, что переговоры закончатся именно провалом. Они говорят о разных интересах, о ненадежности обоих партнеров, об их неготовности идти на уступки, а также о невозможности для Вашингтона и Тегерана преодолеть накопившуюся за 30 лет взаимную неприязнь. Однако подобный скепсис выглядит как минимум преувеличенным.

Так, Иран четко обозначил цели, которых он хочет достичь по итогам переговоров: снятие всех санкций и сохранение за ним возможности обогащать топливо. «Мы хотим, чтобы за нами признали право на мирный атом, включая обогащение… Мы готовы добровольно принять на себя обязательство не обогащать уран более чем на 5 процентов, если нам при этом дадут четкие гарантии того, что, если нам вдруг понадобится уран, обогащенный более чем на 5 процентов, мы его получим», — говорит глава Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи . Одновременно Тегеран дает гарантии того, что не будет создавать ядерное оружие. Так, Али Хаменеи недавно выпустил фетву, в которой говорит, что производство и использование оружия массового поражения, а также владение им запрещено и противоречит исламу. Поскольку в нынешнем Иране фетва является законом куда более серьезным, чем выпускаемые правительством постановления, ее можно считать официальной уступкой иранских властей. Впрочем, иранцы не отказываются дать и другие гарантии, более привычные для западного мышления. «Мы готовы оформить эту фетву как любой секулярный документ… И мы готовы применить любые средства и механизмы, подписать любые конвенции и пойти на любые гарантии для того, чтобы снять обеспокоенность противоположной стороны, — говорит Али Акбар Салехи. — Формула проста — мы избавляем вас от ваших опасений, а вы признаете за нами наши права».

В следующий раз на ее месте может быть ядерная боеголовка

Фото: AP

Выдвинутые Ираном условия не являются неприемлемыми для Вашингтона. Санкции против Исламской Республики всегда были инструментом, а не самоцелью — как, собственно, и попытки свернуть его ядерную программу. Главная задача США — не предотвращение процесса обогащения или удушение Ирана санкциями, а недопущение появления у Ирана ядерного оружия. Именно поэтому США намекали на то, что Тегерану может быть возвращено его право на мирный атом и на обогащение. «При соблюдении очень жестких условий, в случае полноценного ответа на все вопросы, которые к нему имеет международное сообщество, при необратимом закрытии своей программы по созданию ядерного оружия Иран может получить право обогащать ядерное топливо под соответствующим надзором МАГАТЭ», — заявила еще в 2011 году Хиллари Клинтон .