Эксперт № 06 (2014)

Все, что нужно знать про Bresciani, — это один из главных производителей люксовых носков в Италии и вообще в индустрии. На фабрике Bresciani есть все фактуры — с хлопком, шелком, шерстью, кашемиром, все цвета, все принты и даже все формы, как это ни странно звучит применительно к носкам, причем в самом идеальном исполнении. Высокие, средние, короткие — под разную обувь и на все случаи жизни. Конечно, Bresciani специализируются прежде всего на мужских носках, но у них есть и женская коллекция. Они обходятся с цветом так, как могут только итальянцы, — умеют выбирать благородные оттенки и не быть скучным, легко обращаться с яркими цветами и даже рисунком без стилистического риска. Вообще же, история с носками Bresciani — это история в жанре «стоит только раз попробовать»: о них просто невозможно забыть. И самая радостная часть истории в том, что магазин Bresciani есть в Москве, в Crocus City Mall.

Взыскующие града

section class="box-today"

Сюжеты

Вокруг идеологии:

Олимпийский «крестовый поход» Pussy Riot

Об опасном соблазне

Россия слишком серьезно восприняла санкции

/section section class="tags"

Теги

Вокруг идеологии

Евромайдан

Долгосрочные прогнозы

/section

Последовательное неприятие существующего в России режима логически влечет за собой формулу «Минус на минус дает плюс», т. е. «Враг моего врага — мой друг» или, по крайности, союзник. Поскольку москалефобия составляет важную часть нынешнего евроинтеграционного мировоззрения на Украине вплоть до решительного «Хто не скаче, той москаль», т. е. худший враг, оппозиционность подвигает наших соотечественников к тому, чтобы признать российские власти москалями и, соответственно, выступающих против клятой Москвы орлов, казаков, гетманов, вертухаев — лучшими, честнейшими и благороднейшими представителями восточного славянства.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

При тяжелейшем положении и с необходимыми оговорками политиков-алгебраистов не всегда можно и упрекнуть. Положение Британии на 22 июня 1941 г. было столь безрадостным, что ради появления второго фронта, т. е. советско-германского, оттягивающего силы неприятеля, Черчилль готов был хоть черту душу продать. Об чем и был его спич 22 июня: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о Сатане в палате общин». Впрочем, даже и при таких экстренных обстоятельствах известные оговорки были сделаны: «За последние двадцать пять лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли… Я вижу их охраняющими свои дома; их матери и жены молятся — о да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя и защитника».

Если бы сторонники евроинтеграции вступили в такой бой, а прогрессивная общественность в Москве испытала передышку в смертной борьбе, хвалебные речи про сторонников Майдана были бы более понятны. Свой своему поневоле брат. Были, однако, и случаи, когда панегирики объективному союзнику были менее оправданны.

Фейхтвангер отвечал на многочисленные нарекания по поводу своей книги «Москва. 1937» указанием на то, что сталинский СССР — естественный противник нацизма, притом что антигитлеровские силы не сказать чтобы не имели отбоя от предложений о священном союзе против фюрера. Выбирать — по Фейхтвангеру — особо не приходилось, что извиняло особенную оптику, которой мудрый скептик пользовался во время визита в СССР. То есть все не на 150% идеально (скептик же), но на 90% идеально вполне. Особенно если не проявлять чрезмерной въедливости в изучении событий и лиц визитируемой страны, тем более что въедливость принимающая сторона ему и не давала проявлять, да и со свободно отвечающими респондентами были известные затруднения. Пиши о том, что тебе дают видеть, для приличия приправляй это гомеопатической долей скепсиса и крепи антифашистский фронт в Европе. Придется, правда, не заметить большого террора, но антифашизм требует известных интеллектуальных жертв. Своего рода северной хитрости — но направленной на благое дело.