Эксперт № 21 (2014)

Я приведу пример. Широко известно, что железнодорожное строительство было локомотивом индустриализации имперской России. Оно дало колоссальный толчок развитию энергетики, металлургии, деревообработки и ряда других отраслей. Примерно в то же время аналогичную политику проводили испанцы. Железные дороги построили, но дело кончилось индустриализацией Франции, а не Испании. И только потом экономические историки объяснили: Россия — стабильная империя, понятная, предсказуемая. А вот Испания крайне нестабильна, пережила сто пятьдесят лет политических переворотов. Да и Франция рядом, вся испанская железнодорожная отрасль оснащалась именно там. Казалось бы, две одинаковые политики, но результаты качественно различны.

—Каким вы видите место России в международном разделении труда на горизонте десяти-пятнадцати лет? Какова должна быть роль государства для усиления проникновения российских компаний на зарубежные рынки и расширения их участия в глобальных цепочках создания стоимости?

— Я вижу Россию современной, динамично развивающейся экономикой, использующей имеющиеся объективные преимущества. Думаю, что в ближайшие десятилетия Россия не сможет полностью уйти от роли экспортера природных ресурсов и будет одним из важнейших игроков на этом поле в силу наличия на нашей территории больших природных запасов, спроса на эти ресурсы в различных регионах мира. В то же время Россия должна использовать свой потенциал человеческого капитала, встраивания в глобальные цепочки производства продуктов с высокой добавленной стоимостью. Мы можем рассчитывать на создание в России новых национальных компаний, которые будут разрабатывать продукты и выводить их на мировой рынок как в тесном взаимодействии с аналогичными компаниями из развитых стран, так и в партнерстве с Китаем или другими странами Юго-Восточной Азии.

Роль государства в том, чтобы вовремя замечать и поддерживать успешные частные компании, а не пытаться искусственно придумывать и продвигать какие-то отрасли или товары-чемпионы только потому, что, с точки зрения какого-то принимающего решения ведомства, эти направления кажутся наиболее важными вне зависимости от реальных интересов и возможностей частного бизнеса.

Вместо заключения

— Владимир Александрович, спасибо за беседу. Напоследок такой вопрос. Как бы вы сравнили качество и широту экономической дискуссии в России в 1990-е годы и сейчас. На мой взгляд, двадцать лет назад она была гораздо богаче, чем сегодня, когда вся палитра споров часто сводится к вопросу о величине дефицита бюджета, который мы можем себе позволить. Вам так не кажется?

— Нет, не кажется. Прежние дискуссии были примитивнее. Задачи, стоящие перед экономической политикой 1990-х годов, были тяжелы социально-политически, но весьма просты интеллектуально. И это понятно: если у вас трехзначная инфляция, то все остальные вопросы уходят на второй план. К тому же стабилизационные задачи 1990-х могли опираться на богатый международный опыт. Исключение составляла массовая приватизация — принципиально новая задача, не имевшая прецедентов в прошлом. Сейчас же перед нами стоят интеллектуально гораздо более сложные задачи, связанные с формированием качественно новых моделей развития человеческого капитала, решением многих сложных институциональных проблем. Перед Россией сейчас стоят задачи не столь болезненные, как в 1990-е, но уж точно интеллектуально гораздо более сложные.

За нефтяную иглу придется побороться Ирик Имамутдинов

Аналитики сулят непростые времена традиционным поставщикам дорогих углеводородов, прежде всего России. Чтобы не быть выдавленными с рынка новыми производителями и избежать падения темпов роста ВВП, необходим жесткий расчет экономической эффективности нефтегазовых проектов с точной оценкой рисков

section class="box-today"

Сюжеты

Нефть:

Региональное измерение большой нефти

Полимер с вами

/section section class="tags"

Теги

Нефть

Нефтяная отрасль

Долгосрочные прогнозы

Энергетика

Наука

Финансовая система России

Мировые финансы

/section