Эксперт № 49 (2014)

При этом лично президенту программы-минимум мало. Ему нужно и важно выйти на подписание соглашения с американцами, и желательно не только по ядерной сделке, но и по нормализации отношений в целом. Роухани — реформатор, он видит роль Ирана в том, чтобы быть региональным лидером. А для достижения этого статуса Тегерану нужно полное снятие экономических и политических санкций, а также выработка с американцами своего рода modus vivendi на Ближнем Востоке. С внутриполитической же точки зрения нормализация отношений со Штатами приведет к большей открытости иранского общества и его дальнейшей либерализации. Как говорят некоторые эксперты, Хасан Роухани и его окружение из числа иранских бизнесменов и просвещенных аятолл хотели бы модернизировать иранское государство, сохранив теократическую республику, но при этом усилить позиции исполнительной власти и снизить влияние консервативного духовенства на процессы принятия решений в стране. В общем, превратить Иран в современное во всех смыслах этого слова государство. Для этого им нужна поддержка общества, которую можно будет получить в случае успешного завершения переговоров с Соединенными Штатами.

Однако процесс принятия решений в Иране выстроен таким образом, что у Роухани нет никаких возможностей для реализации своих планов. Все решает верховный аятолла Али Хаменеи , а для него-то как раз достигнутая программа-минимум и есть программа-максимум. Ему не нужно ни соглашение с американцами в ядерной сфере, ни тем более какая-то пакетная сделка по выработке нового modus vivendi. Али Хаменеи считается достаточно консервативным политиком, который привык жить и работать в условиях антиамериканского Ирана, в конфликте с Вашингтоном он видит основной источник своей власти. Позицию верховного аятоллы поддерживают и различные круги, контролирующие серые экспортно-импортные операции из Ирана и зарабатывающие на этом неплохие деньги. Открытие иранского рынка сразу же лишит их прибыли и, соответственно, власти.

Аятолла Али Хаменеи и его окружение уверены в том, что даже если Иран и США не достигнут соглашения к июню, то никакой эскалации санкционной политики не будет. По их мнению, Соединенные Штаты сейчас слишком заняты многочисленными конфликтами и конфликтными ситуациями, важнейшей из которых, безусловно, стало обострение отношений с Россией. И до тех пор, пока эти конфликты отвлекают внимание Вашингтона, Али Хаменеи будет продолжать имитацию переговорного процесса.

 

Обама не голосует

В Вашингтоне прекрасно понимают игру, в которую играет верховный аятолла. Однако при этом Белый дом подыгрывает иранцам, тоже имитируя переговорный процесс. Не потому, что американцам не нужно итоговое соглашение с Ираном, а потому, что американцы не способны его достичь, в том числе и по своей вине.

Конечно, для президента Барака Обамы итоговое соглашение с Тегераном стало бы прекрасным подспорьем для повышения его рейтинга в стране. Решение ядерного кризиса сделало бы из нынешнего «президента-лузера» человека, которому удалось устранить один из ключевых конфликтных моментов на Ближнем Востоке. Наконец, он бы отработал свою Нобелевскую премию мира, которую ему дали авансом.

Однако проблема в том, что президент в США не обладает всей полнотой власти. Важнейшим элементом процесса принятия решений является Конгресс. А после ноябрьских выборов законодательный орган США полностью контролируется Республиканской партией, крайне скептически относящейся как к самому Ирану, так и к перспективам мирного соглашения с ним на основе признания за Тегераном права на ядерную программу. И непонятно, каким образом Обама будет проводить через Конгресс итоговое соглашение с Ираном, а также убеждать законодателей отменить санкции в отношении этой страны.

Правовая сторона вопроса не столь сложна. Соглашение с Ираном не будет иметь характер официального договора (treaty), для ратификации которого нужно две трети голосов сенаторов, или президентско-парламентского соглашения (executive congressional agreement), которое требует утверждения обычным большинством в Конгрессе. Белый дом хочет заключить обычное правительственное соглашение (executive agreement), которое не требует даже голосования в Конгрессе. Это, конечно, нарушение принятых в США традиций (все международные документы, связанные с ядерными моментами, принято оформлять как договоры). Для Обамы же, который за свои полтора срока и без того нарушил значительное количество американских традиций, важнее то, что юридически он имеет право на такой шаг.