Эксперт по убийствам

— Посмотрите! Это же Сикерт! — воскликнула Леттис чуть громче, чем требовали приличия. — Слава Богу, с нами нет Лидии, а то нам бы от него не отвязаться. И как она могла провести с ним столько времени наедине? В нем есть что-то неприятное, правда же?

Джозефина бросила взгляд на художника; он совсем недавно закончил величественный портрет Лидии, изобразив ее французской королевой Изабеллой, и, естественно, был очарован актрисой. Вглядываясь в тонкий профиль Сикерта, изящные черты лица и растрепанные седые волосы, она, при всем своем старании, не могла подметить в нем ничего злодейского в отличие от Леттис, которой это казалось очевидным. И пока ее подруга не успела себе представить, как самый известный в Лондоне художник пробирается на Кингс-Кросс, зажав в руке вместо кисточки стилет, Джозефина предложила Леттис не говорить глупостей и решительно зашагала к выходу.

ГЛАВА 8

Ровно в семь часов вечера в кабинете Обри на дубовом письменном столе зазвонил телефон. На третьем звонке он устало поднял трубку, но, едва услышав голос на другом конце провода, оживился.

— Не надо ничего объяснять, — оборвал продюсер извинения, с которых звонивший начал разговор. — Прекрасно, что позвонили в субботу вечером. У вас есть то, что меня интересует? — Он внимательно слушал краткий, но толковый отчет собеседника, машинально водя пальцами по цифрам в лежащем перед ним блокноте. — Вы в этом уверены? — озадаченно переспросил Обри, когда отчет был закончен. — Это не ошибка?

Успокоенный заверениями собеседника, он поблагодарил его и аккуратно положил на место телефонную трубку. Вся беседа длилась не более пяти минут, но продюсер уже знал все, что ему нужно. Теперь надо было подумать, как этой информацией лучше всего воспользоваться.

Потянувшись за постоянной обитательницей его стола, бутылкой виски, он про себя заметил, что содержимое ее за последние дни сильно поубавилось. Обри никогда раньше не злоупотреблял алкоголем, предпочитая успокоительное действие табака и достаточно хорошо сознавая, что курение и так всерьез сказывается на его здоровье и приобретать новую дурную привычку просто глупо. Но в последнее время он перестал заботиться о своем здоровье, а теплая влага шотландского виски действовала успокоительно, заглушала простудную боль в горле (которая не давала ему покоя с самого утра) и помогала сосредоточиться на предстоящем вечере. Он сумеет подавить тревогу и продержаться во время спектакля, а потом поговорит с Лидией и Джозефиной. То, как Обри вел себя по отношению к ним в последнее время, было на него совершенно не похоже, и он обязан загладить свою вину; его страхи, по правде говоря, вовсе не их забота. Он пообещает Джозефине, что убережет ее от дальнейших напастей, которые, стоило ей связаться с его театром, обрушились на нее одна за другой. Тем более он чувствовал, что какой-то не вполне нормальный успех «Ричарда из Бордо» вряд ли повторится, и уж точно не с пьесой, которую они вот-вот начнут репетировать. «Королеву Шотландии» примут неплохо, но в ней нет того загадочного очарования, что отличало ее предшественницу, и новый спектакль вряд ли страстно захватит публику. Успокоить Лидию будет намного сложнее хотя бы потому, что слова, пусть и брошенные им в состоянии раздражения, вполне справедливы: актриса, которой перевалило за сорок, уже не может рассчитывать на прежние успехи у публики. Но они с Лидией друзья, и он найдет чем ее утешить.