Эксперт по убийствам

Перерывая пачки деловой корреспонденции, Арчи уже почти отчаялся найти что-либо стоящее, как вдруг в самом последнем ящике он наткнулся на пачку писем — все они были адресованы Обри, написаны одним и тем же четким почерком и, судя по отсутствию штемпеля, отданы ему прямо в руки. Арчи, читая их одно за другим, приходил во все большее изумление; он нашел в них отнюдь не то, что ожидал, и они уводили расследование совершенно по иному пути. Инспектор настолько погрузился в чтение, что даже не заметил, как к столу подошел Фоллоуфилд и молча стоял уже с минуту или две, разглядывая оружие и цветок.

— Вы, сэр, наверное, подумали то же, что и я?

— Узкое лезвие, около девяти дюймов длиной и дьявольски острое — именно то, что мы ищем, верно? Но с какой стати штык оказался здесь?

— Значит, вы думаете это не Обри?

— Как бы я ни старался, но просто не в силах себе представить, что Бернард Обри мог проникнуть в железнодорожный вагон с этой вот штуковиной и убить молодую девушку. Особенно учитывая то, что она — его дочь.

— Его дочь? Откуда вам такое известно?

— Мне это неизвестно, но я пытаюсь найти логическую связь между двумя смертями. Мы знаем, что во время войны Уолтер Симмонс получил Элспет от своего приятеля, так что теперь мы должны узнать у Элис Симмонс, служил ли Обри с ее мужем или был хоть как-то с ним знаком.

— Обри на войне минировал туннели, сэр. Мисс Бомонт мне только что об этом рассказывала. Потому он и пошел переодеваться наверх: он ненавидел подвальные помещения даже в своем театре, все из-за того, что ему пришлось долго находиться под землей во время этой ужасной войны. Мы можем спросить Фрэнка Симмонса, знали ли эти двое друг друга, — я думаю, Уолтер Симмонс о своих друзьях и о войне скорее говорил с братом, чем с женой, и не надо ждать, пока миссис Симмонс приедет из Беруика.

— Это верно, но я бы не хотел сейчас посвящать Фрэнка в наши дела. Лучше, когда Элис вернется, мы поговорим с ней наедине. И еще, я хочу, чтобы она взглянула на почерк Обри: если он посылал Уолтеру каждый год письма и деньги, Элис может распознать его почерк. Занятно — выходит, у Обри была клаустрофобия. Интересно, кто об этом знал?

— Похоже, его фобия не являлась большим секретом, и уж сотрудники театра наверняка о ней знали. Но допустим, Обри — отец Элспет, я не понимаю, почему их надо было убивать.

— Не понимаете? Обри был хозяином Хедли Уайта, так что почти наверняка он слышал про Элспет. Возможно, он даже с ней познакомился и понял, кто она такая. Что, если Обри хотел признать ее своей дочерью и поближе с ней познакомиться? Фрэнку Симмонсу это могло не понравиться — он наверняка решил бы, что теряет племянницу. Мне показалось, что когда мы их навестили, они были в ужасе, что лишились Элспет. И такое совершенно естественно, когда ребенка берут на воспитание нелегально — тут семейное счастье зиждется на очень шаткой основе, и потому ценно вдвойне; кто знает, на что способны решиться опекуны ребенка, чтобы его не потерять? А Хедли Уайт… Обри могло не понравиться, что его дочь встречается с работником сцены. Согласен, что у Хедли намного серьезнее основания для убийства Обри, чем для убийства Элспет. Но грань между любовью и чувством собственника очень хрупка, и если Хедли решил, что лучше убить ее, чем потерять, он далеко не первый.

— И к тому же он тут вечером околачивался.

— И он, и Фрэнк Симмонс, оба они были здесь перед спектаклем.

— Но Симмонс не мог бы попасть в эту комнату, а Уайт мог. Никто бы не удивился, увидев парня в театре, даже если у него и выходной.

— А помните, Фрэнк Симмонс сказал, что в театре работает его приятель, который помог ему собрать памятные сувениры? Ведь он мог и пропустить Симмонса потихоньку.

— А что Обри вам все-таки сказал, сэр?

— Что ему надо что-то мне рассказать, и намекнул, что, если бы он мне об этом рассказал раньше, Элспет, может быть, осталась в живых. Он как-то так выразился: «Простить себе не могу, что не сделал этого раньше». — Арчи помолчал. — Если я прав насчет связующей нити между ним и Элспет, мы не можем исключить самоубийство. Джозефина говорит, он очень расстроился, когда узнал, кого убили, и я предположил, что Обри переживает из-за Хедли, но, возможно, тут кроется что-то еще. Если многие годы ты мечтал встретиться со своим ребенком и вдруг его убили — это ужасно, но если ты знаешь, что мог спасти его, то это почти невозможно пережить. Но уйти из жизни таким способом… Посмотрите на него, Билл, — можете себе представить, что он перенес в свои последние минуты?

— Нет, не могу, но, я думаю, самоубийство исключено.

Пенроуз вопросительно посмотрел на сержанта.

— Мисс Бомонт сказала, что, когда она сюда пришла, дверь была заперта снаружи.

— Вот как?! Я заметил, что ключ торчит в двери, но решил, что Обри отпер им дверь и не счел нужным вынимать его.

— Мисс Бомонт говорит, было по-другому. Она постучала несколько раз, никто не ответил, тогда она сама отперла дверь и обнаружила Обри на полу.

— Что еще, Билл, она сказала?