Эксперт по убийствам

Тело Бернарда Обри лежало в его кабинете, и Пенроуз молча согласился с Лидией: никто такого не заслуживал. В его позе не было и тени умиротворенности, ничто в ней не указывало на то, что этот человек нашел в смерти покой, который мог бы послужить утешением для живых, и Арчи представил, какой ужас охватил Лидию, когда она увидела это измученное страданием тело. По правде говоря, несмотря на многолетний опыт, он и сам до сих пор неумел относиться к подобному зрелищу безучастно.

На спинке маленького дивана лежал фрак; Обри так и не успел переодеться в него после спектакля. На продюсере был сценический костюм, благодаря чему сцена смерти на первый взгляд казалась розыгрышем, но явные следы отравления на лице и шее, скрыть которые гриму оказалось не под силу, свидетельствовали о гибели всерьез. Может быть, сурьма или ртуть, размышлял Пенроуз, а скорее всего мышьяк, да и на борную кислоту тоже похоже. Судя по всем внешним признакам, ядом могло быть любое из этих веществ, но какое именно, покажет только вскрытие.

Привлекательные, почти не тронутые возрастом черты лица Обри предсмертная агония изменила до неузнаваемости. Его тусклые, неподвижные глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, и их бессмысленный взгляд вкупе с приоткрытым ртом и отвисшим подбородком, придавшим лицу глупое и уродливое выражение, совершенно не свойственное живому Обри. Верхняя часть его костюма — рубаха, покрытая фальшивой кольчугой из фетра, оказалась разодрана в клочья, а вся грудь и шея расцарапаны до крови скорее всего в отчаянной попытке заглотнуть последние капли воздуха. Одна рука его была прижата к груди, а вторая, с растопыренными пальцами и обращенной вверх ладонью, распростерта в сторону двери — словно умоляя смерть повременить со своим приходом.

Дорогой, но видавший виды персидский ковер, на который повалился Обри, смялся во время его конвульсий, и Пенроуз теперь осторожно ступал по складкам материи, обходя разбросанные повсюду книги и поваленный набок карточный столик. Судя по всему, Обри сражался со смертью с невероятной силой, но и этот высокий крепкий мужчина не в силах оказался совладать с проникшей в его тело отравой.

Пенроуз присел на корточки возле плеча Обри и легким прикосновением дотронулся до его щеки. Кожа была неестественно холодна для человека, которого жизнь покинула совсем недавно: возле носа виднелась коричневая слюноподобная жидкость, вокруг рта перемешенная с рвотой и стекавшая по лицу на ковер; чувствовался зловонный запах мочи и поноса. Даже для Пенроуза, который не раз сталкивайся с жертвами отравления, картина была тошнотворной, почти непереносимой, и он на мгновение отвернулся. Впоследствии, оглядываясь назад, Арчи думал о том, что из-за наряда Обри картина его смерти выглядела еще более отвратительной: фальшивая кольчуга как бы указывала на благородство погибшего на поле сражения солдата, но достоинства в этой гибели не было и в помине.

— Господи, помилуй! — воскликнул Фоллоуфилд, заходя в комнату. — Сэр, да нам теперь от него ничего не узнать.

Уж чего-чего, а этого Пенроузу объяснять не надо было, и хотя сержант выразил свою мысль без должного такта.

Арчи разделял его чувства целиком и полностью. Если бы он раньше настоял на своем и они поговорили бы с продюсером во время антракта, может быть, Обри остался жив или, в худшем случае, стало более ясно, что связывает эту жестокую смерть с менее мучительной, но не менее театральной гибелью девушки в вагоне поезда.

— Вызовите дежурную бригаду, — приказал сержанту Пенроуз. — И не прикасайтесь к телефону, пока на нем не проверят отпечатки пальцев. Скажите дежурному, что обязательно нужен патологоанатом, и немедленно. Причем непременно Спилсбери.

— Я прямо сейчас, сэр, пошлю за ним домой машину.

— Домой не надо: сегодня суббота, и вечером он в театре «Савой». Пошлите кого-нибудь туда. Потом опечатайте всю комнату. Велите никому отсюда не выходить, пока я со всеми не поговорю. Нам понадобится домашний адрес Обри и имя его ближайшего родственника. Сможете узнать?

— Конечно, сэр. А вы не знаете, он был женат?

— Мне кажется, был, но, помню, Джозефина как-то упомянула, что брак оказался не очень-то счастливым. Как только закончим здесь, пойдем к его жене. По дороге сюда вы не видели мисс Бомонт? Она обнаружила тело.

— Она здесь, сэр, и с ней вместе мисс Тэй, и какая-то другая леди, и, конечно, ваши кузины. Они все за мисс Бомонт присматривают, но она в ужасном состоянии. Чего уж тут удивляться, — сержант бросил взгляд на труп, — они вроде как были друзья.

— Были… Вы можете отвести всех этих женщин в более приятное место и заказать им что-нибудь выпить? Я, как только смогу, приду к ним.

Хорошо, сэр. Да, еще одна вещь — мы нашли на улице эту парочку, и точно, именно они купили билеты у Уайта. Описали его тютелька в тютельку.

— Держите этого идиота Браво от меня подальше — для его же собственного блага, и пошлите машину проехать по окрестным улицам. Если Уайт причастен к этому делу, он все еще может быть поблизости.