Эксперт по уничтожению

– Чую старых знакомых! – пророкотал за деревьями низкий голос, напоминавший шум далекого камнепада. – Это действительно мои давние знакомые, или я уже настолько стар, что ошибаюсь?

Из-за толстого ствола ближайшей сосны в утреннем полумраке выдвинулась широкоплечая фигура колоссальных габаритов – Титаны в земном обличье обладали весьма впечатляющей внешностью. Помнится, Мефодию уже доводилось видеть этого скалоподобного небожителя и слышать его равнодушный голос; голос того, кому при желании что человека уничтожить, что все Человечество – разница невелика.

«Паллант! – признал Титана Мефодий. – Зачастили вы к нам, любезный, – и ста лет не прошло!»

Память у Палланта оказалась хорошая, и он тоже признал выдворивших его в прошлом году Гавриила и Мефодия, разве что по именам их не знал. И хоть в отличие от юпитерианцев Титаны в материальном обличье имели отвратительное зрение, недостаток этот компенсировался у них отменными слухом и обонянием.

Паллант вышел навстречу землянам и, видимо желая лишний раз убедиться в своей правоте, словно собака поводил ноздрями по воздуху. При его внушительном облике такое поведение выглядело немного комичным. Циклопы и Бриареи сразу же почтительно расступились, проделав это в жуткой спешке и едва не отдавив друг другу ластообразные ступни. Мефодий с интересом отметил, что голову Палланта украшала все та же неизменная вязаная шапочка, словно Титан испытывал к подобному головному убору необъяснимую слабость и по прибытии на Землю пытался в первую очередь раздобыть именно его. Из-под надвинутой до переносицы шапочки на землян смотрели мутные глаза с размытыми, как кляксы, радужными оболочками, причем смотрели с таким превосходством, будто Гавриил и исполнители стояли перед Паллантом на коленях.

– Ты совершенно прав, небожитель, – подтвердил догадку Титана Гавриил. – Среди нас присутствуют те, с кем тебе доводилось сталкиваться. Но это было в прошлом, и потому давай не будем больше заострять внимание на данной теме.

– Это почему же? – со злорадной усмешкой поинтересовался Паллант. – Вы боитесь, что я потребую от вас выдать мне людей, которые убили моих солдат? А ведь я имею все основания так поступить! Взять с вас, так сказать, доказательство готовности к сотрудничеству.

– О каком сотрудничестве может идти речь, если мы на основании прошлых обид начнем уничтожать собственных бойцов? – ответил Гавриил, выходя из-за спины Мефодия и загораживая его собой. – Что было, то было; твоих солдат не вернешь и моих, что погибли по вашей вине, тоже. Твои солдаты пали в битве, а не от ударов в спину. В последней схватке вопрос решался умением, а не коварством, к тому же твои бойцы были в преимуществе. Ты великий воин, Паллант, и должен понимать, что такое честный бой, а что – обычная резня.

– А ведь твоя правда, человек! – неожиданно согласился с Гавриилом один из самых непримиримых его врагов, и акселерат ощутил облегчение: похоже, ему все-таки не суждено отправиться на заклание Титану во имя общего дела. – Схватка была справедливой, и если двое ваших бойцов сумели победить троих моих и осмелиться бросить вызов мне… Что ж, это заслуживает уважения. К сожалению, раньше мы избегали бесед, и это, похоже, очень большое наше упущение. Ты говоришь обдуманно, но смело, хотя вы снова в меньшинстве.

– Ты тоже гораздо разумнее, чем кажешься на первый взгляд, небожитель, – отвесил встречный поклон Гавриил. При сегодняшнем контакте с небожителями приоритетным являлось искусство дипломатии, а не искусство владения слэйером и гравиударом. – Может быть, нам действительно следовало раньше не бросаться друг на друга при первой же возможности. Попробуем исправить это упущение?

Титан рассмеялся хриплым булькающим смехом, отчего к звукам камнепада в его голосе добавилось клокотание гейзера. Наличие эмоций у столь неэмоциональной личности могло считаться настоящим научным открытием.

– Теперь я понимаю, почему эту ничтожную кучку примитивных существ всегда так трудно застать врасплох, – пробасил он сквозь смех. – Вы невероятно удачная форма жизни. Хоть и искусственная, но замечательно приспособленная к своим условиям. Я поражаюсь гениальности того, кто вас создал… Ваша нынешняя ситуация безысходна – уж поверьте, как боевая сила вы для Юпитера не существуете, – однако вы продолжаете держаться с достоинством, как и подобает истинным воинам. Это похвально! Думаю, когда придет ваш черед умирать, вы умрете с таким же пренебрежением к врагу…

– Давай лучше говорить о том, как сражаться, а не о том, как умирать, – вежливо поправил его Гавриил. – И хоть наши конечные цели разнятся, будем все-таки считать, что цель у нас одна.

В знак согласия Паллант величаво кивнул.

– Надеюсь, вы принимаете условия Сагадея? – на всякий случай уточнил Гавриил, хотя Сагадей клятвенно убеждал его в том, что Кронос ничего против встречных требований землян не имеет.