Эксперт по уничтожению

– Я? – Мефодий замешкался. У него не было причин испытывать к земляку-содировцу симпатий, однако, странное дело, как личность – стойкая и здравомыслящая – Мотыльков начинал ему импонировать. – Ну… пусть бы для начала поработал простым участковым – это если, конечно, оставят в органах, в чем я очень сомневаюсь.

– У нас достаточно агентов в органах, а вот в СОДИР нет еще ни одного, – возразил Гавриил. – Поэтому нам нельзя допустить, чтобы полковника оттуда уволили. У меня уже есть в отношении него конкретные задумки.

– И у вас есть план, как снять с Мотылькова все подозрения?

– Разумеется, есть. В принципе это будет не так сложно: полковник просто должен вернуться из плена героем.

– Привести «языка»? – настороженно спросил Мефодий, опасаясь, как бы на должность «языка» не назначили его.

– Нет, не «языка», хотя идея в целом неплохая. С «языком» мы можем попросту переиграть: и СОДИР, и юпитерианцы превосходно знают, что землянину не под силу в одиночку одолеть рефлезианца. Такую инсценировку разгадают мигом… Сделаем по-другому: Мотыльков по-настоящему сбежит от нас, сбежит злой и избитый, в полной уверенности, что взаправду дал деру. Однако в голове его будет маленькая законсервированная установка, которую мы активируем этак через месяц и напомним полковнику, на кого он в действительности работает. А чтобы лишний раз перестраховаться, каналы телепатической связи в его голове я заблокирую примерно таким же образом, каким это делают юпитерианцы. Только мои «пломбы» в отличие от их будут съемными. Но это не все: у побережья Сардинии «Сумеречная Тень» обнаружит брошенную «Каракатицу», с которой якобы после побега Мотылькова в спешке ретировались пытавшие его рефлезианцы.

– Понятно. Юпитерианцы проверяют нашего избитого полковника, констатируют, что их «пломбы» на месте, и находят брошенное судно, где его содержали. Но есть свидетель, который видел, как Мотыльков попал в плен. Полковника ведь не взяли силой, благодаря усмирительному сигналу он, можно сказать, сдался сам…

– Мелочи, – заверил акселерата Гавриил. – Что сослуживец Мотылькова, в конце концов, видел? Как полковник упал в обморок от нервного перенапряжения и от сотрясения мозга? Которым, кстати, наградил его ты; тем паче вон какая шишка на темечке! Да, подозрения будут, но «пломбы»-то с телепатических каналов не сорваны…

– А по характеру «пломб» их не опознают как вашу работу?

– А ты, оказывается, еще больший скептик, чем я… – поморщился Глава Совета. – Нет, не опознают, поскольку характера у них быть не может. «Пломба» – она либо есть, либо ее нет. Предположим, что мысленный канал – это водопровод, а «пломба» – кран. Все, что умеют на данный момент юпитерианцы, – затягивать этот кран с таким усилием, что нам открыть его, не свернув резьбу, пока не под силу. Сами юпитерианцы, по нашим полугодовым наблюдениям, открывать затянутый ими же кран тоже еще не научились; грубо говоря, не могут понять, как вращать его в другую сторону. Я тоже перекрою «краны «у Мотылькова, перекрою накрепко, но не намертво. Только в этом и будет отличие моей «пломбы» от юпитерианской.

– Спасибо за разъяснение, смотритель Гавриил, – кивнул Мефодий. – Надеюсь, эта затея у нас выгорит. А как насчет той, о которой вы обмолвились вскользь? Ради которой вы бьетесь сейчас над нашим полковником?

Гавриил примолк и забарабанил пальцами по столу, будто размышляя, вводить акселерата в курс дела или нет. Подобную неуверенность Мефодий замечал за Главой Совета очень редко, а потому невольно насторожился. Гавриил выглядел сейчас как в день вторжения юпитерианцев – хмурым и погруженным в себя. Это могло означать одно: ситуация на Земле снова вышла из-под контроля Совета смотрителей.

– Из исполнителей ты узнаешь эту новость первым… – произнес Гавриил и снова замолчал, заставив Мефодия теряться в мрачных догадках. Продолжил он после долгой паузы: – Перед тем как заняться вербовкой агента, я не отказал себе в удовольствии познакомиться с содержимым памяти нашего нового кандидата Жака. Выяснилось, что он узнал гораздо больше, чем мы думали.

– Он обнаружил… его? – робко полюбопытствовал Мефодий, не рискнув произнести вслух заветное для каждого исполнителя и смотрителя слово «Усилитель».

– Ну, раз ты еще сидишь здесь и задаешь вопросы, значит, пока нет, – успокоил Мефодия Гавриил, однако тон его голоса мало походил на утешительный. – Но, работая в подвале у «Тени» на самом современном оборудовании, он сумел предельно точно рассчитать координаты того невидимого сектора планеты, о котором мы со смотрителем Пенелопой тебе по секрету сообщили. Так что теперь юпитерианцы знают, где искать… его.

Подобно Мефодию, Гавриил тоже не стал поминать всуе заветное слово, а может, просто не захотел.

– Каковы шансы, что они его отыщут?

– Это зависит от того, насколько юпитерианцы поверят в историю мсье Бриоля о «невидимой территории». Если сочтут его россказни липой – в чем я сильно сомневаюсь, – беспокоиться не о чем. Но если воспримут всерьез и плотно возьмутся за поиски… Шансы их довольно велики.

– Пятьдесят на пятьдесят?