Экспертиза любви

Лена открыла еще одну дверцу, и под ноги ей выпали какие-то листы. Она машинально подобрала их, взгляд случайно упал на первую страницу. Судебно-гистологическое заключение. Крылов Николай Алексеевич, 48 лет. У Лены странно похолодело внутри. Имя — как у ее отца. Полное совпадение — и фамилия, и отчество… Что это? Это заключение эксперта-гистолога, исследовавшего кусочки внутренних органов. Бывает же такое… Она перевела взгляд на дату рождения. Что же это? И день рождения — как у отца. Она стала искать дату смерти. Внутри все похолодело. Как же так? Чтобы еще какой-то человек, с таким же именем, как у отца, родился и умер с ним в один день? Так не бывает. Во всяком случае, в их городе, в котором населения-то всего около миллиона… Значит, она сейчас держит в руках заключение о смерти ее отца? Но тогда почему это заключение читала Людмила Васильевна? Ведь именно эти бумаги она положила в шкаф, когда Лена вошла в комнату за микроскопом, Лена это точно помнит. Ей тогда еще пришло на ум сравнение со Штирлицем. Что Людмила Васильевна в них искала?

Лена скользила взглядом по строчкам вниз. Перевернула последнюю страницу. Судебно-гистологический диагноз: «Острая эмфизема и отек легкого… неравномерное кровенаполнение миокарда…» Вот заключение гистолога: «вышеперечисленные признаки соответствуют морфологической картине при утоплении в воде». Подпись. Косая закорючка и расшифровка — Б. Л. Маламуд. У Лены на лбу выступил пот. Как же так? Мама говорила, что у отца случился острый инфаркт миокарда. А здесь про инфаркт ни строчки…

Людмила Васильевна вошла в комнату, разговаривая по мобильному телефону.

— Что это такое? Где вы это взяли? — Лена даже не подумала скрываться. Узнать сейчас, узнать все, сразу, немедленно!

Людмила Васильевна осеклась, увидев документы в Лениных руках.

— Я перезвоню тебе… — сказала она рассеянно в трубку и вдруг нашлась: — Ну, вы же сами понесли в комнату микроскоп с препаратами! А это заключение гистолога как раз про утопление. Вот я и подумала, что, может быть, вы захотите студентам показать этот случай?

— Это заключение о смерти моего отца.

— Не может быть! — Людмила Васильевна очень искусно сделала удивленное лицо и даже отступила от Лены назад. Но вообще-то ей в самом деле стало очень неудобно. Людмила Васильевна была не злая женщина. Вот ведь как не вовремя вышла она из лаборантской! Надо было сразу отдать заключение назад, не оставлять в шкафу. Или даже прочитать прямо на месте, в гистологическом архиве. Вот ведь до чего доводит желание узнать все бабские сплетни!

— Извините, Елена Николаевна, я не знала… — Людмила Васильевна покраснела до корней волос своей высокой прически.

— Я возьму эти бумаги себе.

— Елена Николаевна, нельзя. Заключение надо вернуть в отделение гистологии… Ведь я же его взяла… только для занятия. Вы не подумайте…

— Я вам отдам заключение завтра. — Лена развернулась и пошла в группу. Перерыв закончился, чая она так и не выпила. При подходе к учебной комнате она услышала, как опять кто-то заорал. Похоже, это был опять Иванов.

Что они теперь, бьют друг друга микроскопом по башкам? Лена попыталась улыбнуться, но внутри ее всю трясло. Пальцы похолодели. Она спрятала руки в карманы халата.

Когда она вошла, студенты опять уже сидели молча, уткнувшись в методички.

Лена села за стол, обвела взглядом группу, сглотнула.

— На чем мы остановились?

Она никак не могла собраться с мыслями. Если отец умер не от инфаркта, а утонул, какой маме смысл был это скрывать?

— Вы нам велели прочитать методичку, — подала голос ее маленькая тезка, Елена. Иванов сидел бледный, с перекошенным лицом, с закушенный губой.

— Что с вами, Иванов?

Студенты тихонько заржали, уткнувшись в методички.

— Он себе на ногу микроскоп уронил… — сказал тот самый студент, которого Иванов топил в блюдце.

Она помолчала. Значит, все-таки дрались микроскопом.

— Иванов, в таких случаях полагается делать рентген. Вам нужно обратиться в студенческую поликлинику. Вдруг у вас перелом.

— Да вы не волнуйтесь, Елена Николаевна, на нем все как на кошке заживает.

«Почему до сих пор прыгают буквы в тексте перед глазами?»

— Продолжаем занятие. Теперь, когда вы познакомились с темой по методичке, вы должны мне сказать, почему сегодня на секции мы не увидели истинных признаков утопления…

«А у моего отца, значит, были истинные признаки утопления…

Господи, они опять молчат… И на Иванова теперь нет надежды, он покалечен микроскопом».

— Потому что смерть этого человека была рефлекторной… — это неуверенно пропищала маленькая Лена.

— Молодец, Лена. — Пусть хотя бы так. Пусть термин и не совсем верный, но мыслит в правильном направлении.

— А что вы подразумеваете под словом «рефлекторной»?

— У него развился стойкий спазм голосовой щели гортани и внутрь не проходили не только вода, но и воздух. Он как бы задохнулся от нехватки воздуха, находясь в воде.

— Вы ухватили самую суть. А какие еще признаки свидетельствуют об этом? Кто поддержит Лену?

Худо-бедно, но она заставила всех перечислить по методичке хоть по одному признаку. Ну вот, глаза у них стали осмысленней и повеселее.