Эксперты

— Жить, разумеется, нелегко, но втройне тяжелее без Бога! Но вы посмотрите, Ольга Никитична, несмотря на все предупреждения, а они ведь есть, и не скрыты где-то, а постоянно перед носом каждого человека, мы грешим, зная, что пострадают дети, мы сами… я не говорю сейчас о вечном. Причины патологий вашего отделения: алкоголизм, наркомания, венерологические заболевания, то есть страсти блуда, чревоугодия, гордыни. Разве никто не знает об их последствиях?

— Все равно, не люблю детей!

— Какая-то причина тому, наверное, есть, но и через силу делаете вы дела милосердия, и ведь как делаете! Я слышал о том, что вы талантливый врач…

— Это другое…

— Может и «другое», но дар свой вы не закопали, а воплощаете, применяете, развиваете, а потому и воздастся по делам вашим!

— А-га… воздастся, если совсем их не возненавижу…

— Вижу, этот подход вам не нравится, но разглядите, что не нравится он не столько вам самой, сколько тому, что в вас преобладает на сегодняшний день…

Женщина нахмурилась, не совсем воспринимая слова Владыки, не перебивая его лишь из уважения к его сану. Основные мысли ее были в пишущейся ей докторской диссертации. Они всегда были там, точнее, преобладали над всеми остальными. Но фраза за фразой, произнесенные не настойчиво, а как-то сторонне, что ли обобщающие мнения, постепенно формировавшие отношение, пока больше нервозное, с оттенком неприязни, но оставляя некий духовный привкус, над которым ей хотелось, пусть и украдкой, но все же задуматься.

— Мы все грешны, все порабощены этим… Мало кто из нас борется с этим, так же настойчиво, как вы… борется, помогая страждущим. Не важна воспринимаемая вами мотивация, возможно, она изменена, незаметно и помимо вас. Вы об этом и не думаете — есть и есть. Бес же многое способен извратить при нашем попустительстве… Задайте себе вопрос… это напоследок: «По-настоящему чему вы радуетесь, когда получается помочь ребенку?»

— Что он скоро освободит меня от своего присутствия…

— Это поверхностно… Всмотритесь… я не настаиваю, но знаю, что рано или поздно станете более внимательны. Возможно, вы увидите тот кратковременный проблеск, что исходит истинно из глубин вашей души.

— Мне кажется, я лишена такой роскоши, как душа…

— Вы просто либо отвыкли, либо забыли…

— Ну ладно, хватит проповедей… — Немного подумав, не отворачивая своих зеленых глаз от теплого и ласкового взгляда монаха, она не сдержалась, — все таки, что-то теплящееся в ее сознании тянулось к свету, как и у любого человека. Ольга решила бить в яблочко, по ее пониманию точное попадание должно было припереть священника к стенке:

— Ну ладно… О каком Боге вы говорите, если Его воплощение в Христе две тысячи лет назад сразу повлекло за собой 14000 тысяч смертей Вифлеемских младенцев?!

— Это же чудо милосердия Создателя…

— Хм… Хорошó чудо, нечего сказать!

— Именно… Если вы посмотрите с точки зрения Вечности, а не плоского временного настоящего, то что откроется вам?

— Ну иии?!..

— Мы здесь на земле в тяжком испытании влачим свое существования, думая иногда, что оно комфортное, уютное, приятного… далеко не для всех, конечно… На деле мы постоянно пребываем в тяжелейшем испытании, и мало кто его проходит! Но ведь и цари земные в праздник рождения своего наследника объявляют амнистию! Так что же удивительного в том, что Бог призвал к Себе младенцев в Царствие Небесное на вечное наслаждение, освободив их от земных временных мучений, которые, в подавляющем большинстве, мало кто из них бы прошел достойно спасения?!..

Разговор закончился с последним глотком чая, времени было в обрез у обоих, да и вопрос, ради которого Владыко посетил Ольгу, оказался простым по решению и по исполнению: поедут вместе и доставят коней, то есть коня и лошадь, в нужное место и в требуемое время. Специальный прицеп для перевозки скакунов имелся у родственницы Ольги, совершенно замечательная тетушка была ветеринаром целой области и всегда с радостью помогала, чем могла, остальное и того проще. Главное не ошибиться с ориентированием по карте.

Прощаясь, Архиерей заметил продолжение блеска изумрудных глаз, как и у её отца Никиты, и у сестры Марины, появившегося вначале разговора о Вифлеемских младенцах.

— Это у вас семейное…

— Что именно?

— Этот изумрудный блеск глаз… Редко такой увидишь… — Случайно он обратил внимание на левое запястье. Вытатуированные группа крови, число, месяц и день рождение, отметили еще одну общую привязанность сестренок. Женщина заметила направление взгляда и, успокаивая отченьку, прощаясь, отметила:

— Нееет… Этим только мы с Маришкой страдаем…