Эксплора 3. Открытие

— Трагедия синтетических личностей доказала, что лучше всего производить новых людей так же, как и раньше — с помощью любви и секса. А вечность обретать только у Бога. Так ведь, Элли?

Девушка стыдливо отвела глаза:

— А при чём тут я?

Алекс подмигнул Роману, поясняя:

— Элли воспитывалась в христианской части земной орбитальной станции «Иерусалим». У них до свадьбы нельзя.

— После свадьбы, наверное, тоже, — по-дурацки захихикал Джи. — Пока разрешение от пастора не получат.

Роман пришёл к Элли на помощь:

— Вернёмся к рассказу о будущем.

…

В итоге «Синтезанский конфликт» стал ещё одним эпизодом в той серии конфликтов, из которых состоит история человечества. В конце каждой серии объявлялся очередной философ, который объявлял, что вот теперь-то точно наступил «конец истории» и человечество будет стремительно развиваться, не уничтожая себя в войнах или идеологических баталиях.

Но история повторяла вечный сюжет снова и снова, меняя только способы разрушения построенного в мирное время.

Так и после «Синтезанского конфликта» остались непримиримые группы с обеих сторон.

Остались люди, которые скорбели о своих близких, убитых в противостоянии с «вонючими големами».

Остались идейные фанатики, которые не допускали и мысли о том, что големы равны людям. Считали, что нужно уничтожить големов, пока они не уничтожили людей. Сформировав отряды мстителей, совершали набеги на небольшие группы синтезанов, уничтожая их с обнулением, или деактивируя их массивы.

Когда синтезаны отвечали тем же, убивая людей, то это подогревало волну ненависти к долгоживущим големам. Большинство людей почему-то считали, что деактивация синтезана не равна убийству человека. И вообще так не честно.

Но и синтезаны не ушли далеко от своих оригиналов. Среди них нашлись свои Рамиресы, очарованные могуществом Единиц Субъективного Времени. Они назвали себя Новые Люди и стали жить обособленно от остальных.

Используя мощь ЕСВ, они строили базы на астероидах, производили свои военные суда и атаковали землян. Против Новых Людей, впрочем, воевали и сами синтезаны, считая их методы неправильными.

…

— Как банды Рамиреса против свободных альянсов, — сказал Роман.

— Да, весьма похоже, — согласился Алекс.

— Новые люди с глупостью старых, — сказал Роман. — Узнаю почерк Рамиреса. Не удивлюсь, если всем этим заправлял его синтезан.

* * *

Все эти события будущего растянулись ещё на десятилетия. За это время завершилось переселение людей на космические станции и в подземные города.

Изучение проблемы переброски живой материи не прекращались даже во время войны. Именно этим и занимался координатор Роман Крылов на станции Бросок.

Аппараты системы уже отдалились на несколько световых лет от Солнца, что позволяло начать новый этап экспериментирования с червоточинами. Теперь их формирование не подвергалось гравитационному воздействию звезды.

Под руководством Романа Крылова произошёл главный научный прорыв: через червоточину, на короткую дистанцию, удалось перебросить космолёт с биологическим материалом на борту. По традиции это была какая-то собака.

Кстати, синтезаны не оказались в выигрыше, хотя вполне могли находиться в капсулах во время переброски. Но их сознание в червоточине подвергалось странным воздействиям, похожим на неконтролируемый выход в ноль. Время от времени это приводило к крушению капсулы и полному разрушению личности, поэтому синтезаны редко использовали капсулы, берегли свой бинарный массив.

Но каково же было удивление, когда первый человек ощутил в червоточине такие же эффекты. Людское сознание подвергалось тому же воздействию, что и синтезаны.

И тут пригодились фазовые УниКомы, созданные для войны с големами. Сначала люди путешествовали через червоточины в этих костюмах. Потом был создан первый корабль, позволявший людям свободно находиться в нём во время переброски.

Постепенно экспериментаторы удлиняли дистанцию переброски. Каждая отвоёванная у бесконечности астрономическая единица[1]прибавляла сложностей в сборе данных о состоянии живой материи на борту капсулы.

Победа над пространством привела человечество к финальной битве с главным врагом — временем. Путешествие по червоточине до самой ближайшей планеты — Локус, занимало сто тридцать лет. А материя всё равно не могла находиться в червоточине слишком долго. Примерно через восемь тысяч часов она распадалась. И не важно, в стазисе тело или нет. В фазовом УниКоме или без. Космос отчаянно мешал людям выбраться за пределы Солнечной Системы.

Все силы исследователей были брошены на сокращение времени переброски по червоточине. Через двадцать лет исследований решение было найдено.

На каждый аппарат системы бросок установили дополнительный модуль, который «ускорял» прохождение космолётов через червоточины. Хотя они, конечно, оставались в состоянии полного покоя внутри червоточины, так же как и раньше.

— Этот модуль и причина дестабилизации темпоральной аномалии? — догадался Роман.

— Несомненно.

— И я уверен, коллега, что этот модуль разработал мой оригинал?

— Именно так.