4.1
— Хорошо, — сказал Владимир. — Допустим, у Рамиреса есть огромный магнитно-силовой ключ, с помощью которого он лепит фаллосы из дирижаблей. Но это значит, что свободные альянсы тоже на это способны.
Акина Хатсуми кивнула на дезертиров:
— Судя по тому, как они драпали, не способны. И кошерные восьминожки не помогли.
Цэнь сказала:
— Рамирес выбросил свой туз из рукава только при угрозе поражения. И проделал это только с одной фьюжн-пушкой. Значит, его ресурс в этом деле ограничен.
— Или он может кидать свой туз только рядом со своим замком, — подтвердила Алёна Изумрудная. — Во время отступления наши инженеры анализировали произошедшее. Некоторые сканеры, настроенные на излучение фьюжн-реакторов, зафиксировали странные всплески энергии и радиации, в тот момент, когда исчезли наши лидеры. Эпицентром был замок Рамиреса.
— Рамирес обладает неведомой магической хернёй, но всё равно зависит от остального вооружения, — рассудил Владимир.
Джулиан Барбьери услужливо подтвердил:
— Все наши лидеры возродились на домашних базах и уже готовятся к обороне. Учёные на Прогрессе анализируют энергетические флуктуации. Скоро разберутся, как от них защититься.
Акина Хатсуми прервала:
— Чего же вы тогда у нас прячетесь?
— Мы решили, что пора сказать твёрдое «нет» войне, синьорина, — ответил Джулиан Барбьери. — Мы за мирные переговоры.
— Хватит убивать друг друга и перерождаться, — добавила Алёна Изумрудная. — Пора локусянам объединиться и потребовать от лидеров прекращение насилия.
Владимир усмехнулся:
— А улетали вы отсюда настроенные не столь пацифистски.
Панда стояла во время этого разговора возле проект-панно, ждала новых сообщений от Романа.
— Как бы там ни было, но у нас есть надежда, что Рамирес будет занят войной со свободовцами, — сказала она. — Нам надо переждать, пока они друг друга не поубивают. Ну, или не потеряют столько техники, что наша армия станет не такой уж и маленькой.
Джулиан Барбьери требовательно вмешался:
— Вы со своей горсткой роботов и пушечек ничто в сравнении с одним отрядом Рамиреса или Западного Моря.
Переглянувшись с Владимиром, Панда вывела на проект-панно список готовой продукции. Даже в режиме пониженной эффективности, производственный комплекс делал и делал новые юниты.
Джулиан снизошёл:
— Впечатляет, если не врёте. Но всё равно, пока есть время, мы должны выкопать бункер поглубже и спрятаться. Оттуда мы начнём наше движение за мир.
Владимир подошёл к Джулиану Барбьери, который стоял впереди всей группы дезертиров:
— Сеньор, ты ещё зареган в АКОСах своего альянса?
— Ну да, друг, мы четверо ждём разрешения на регистрацию у вас. Надеюсь, мы подтвердили свою ценность…
Выхватив из-за спины автомат, Владимир расстрелял голову беззащитного Джулиана, снося её с шеи. Обломки черепа и брызги разлетелись в стороны, Цэнь едва успела отпрыгнуть.
— Понеслась! — вскричала Акина Хатсуми и выстрелила из шотгана в спину Алёны Изумрудной. Не давая ей подняться, стреляла снова и снова, пока бинарный массив не покинул исковерканное тело.
Робопехотинец, охранявший вход в энергоблок, обхватив Лейси Клинтон манипуляторами за плечи и ноги, расстрелял её из пулемёта, встроенного в другой манипулятор.
Алан Уоттс, последний дезертир, выставил руки перед собой:
— Не тратьте моё перерождение!
— Нет уж, — радостно отозвалась Акина. — Потратим!
Робопехотинец вытянул манипулятор, на котором установлено изобретение Романа — боевой распылитель полиэфирной стали. Алана опутали нити полиэфирки, мгновенно покрывая тело жертвы сеточкой из тонкого узора, и затвердели, фиксируя жертву.
Акина подошла к неподвижному Алану, который мог только следить глазами из-под стальной вуали, и прислонила ствол к его лицу. Первый выстрел разбил узор, а второй снёс половину головы дезертира.
— Отвратительно, — сказала Панда. — Надо было их просто выгнать.
— Надо было их использовать для создания движения пацифистов, — добавила Цэнь. — Борьба за мир охватила бы Локус. Колонисты прекратили бы воевать друг с другом, лишив Рамиреса и Поля бойцов. Вот это была бы дипломатическая многоходовочка.
— Сестра, они — дезертиры, — сказал Владимир. — Они уже ни на что не годны, поверь мне.