Экспонат руками не трогать

Сколько продлится предстоящее путешествие? На этот вопрос ответа нет, равно как и на многие другие. Подготовка к экспедиции держится в строжайшей тайне. Дал подписку о неразглашении. Даже с домашними запрещено обсуждать что бы то ни было. Как не хочется оставлять Капитолину надолго!

Но сроки выезда снова отложены. Пока на три месяца. Два из них я провел в Турции – в консульстве Измира.

В октябре вышла в свет моя книга по сопоставительной грамматике иранской группы языков. Тираж 3000 экз.

Декабрь 1925 г.

Познакомился с Рерихом. Он грезит Востоком. Кажется, его не раздражают нравы, царящие в ведомстве Бокия. Впрочем, если тебя мучит жажда, какое тебе дело до формы кувшина?

В дар от него получил два пейзажа, от них Капа пришла в полнейший восторг, который я не разделяю.

Апрель 1927 г.

Какой я стал суеверный. Даже страшно доверить бумаге замечательную новость, которую сообщила мне Капа. Она – в положении. Боже мой, даже не верится, после стольких лет ожиданий… Дай бог ей здоровья! И больше не надо никаких слов.

Июль 1927 г.

Капа чувствует себя хорошо. С работы уходить отказывается. Говорит, дома ей скучно и нечего делать, а я все время в разъездах. Но надолго стараюсь ее не оставлять.

На конференцию в Москву приезжал Липа, но пробыл, к сожалению, недолго. От знакомых, впрочем, это неточно, он узнал, что в Финляндии скончалась Капина мать. Посоветовались и пока не стали ей сообщать.

В Институте востоковедения мне предложили прочесть курс лекций по истории Персии.

Январь 1928 г.

В 11.30 утра 5 января по новому стилю родился Анатолий Федорович Мельгунов. Вес 3 кг 900 г, рост 54 см. Настоящий богатырь и притом еще красавец. Насколько я мог разглядеть через окошко. Похож на маму.

Капа чувствует себя хорошо. Она вообще молодец. Милая, родная, если бы ты только знала, как я тебе благодарен…

О, если б озером я был ночным,
а ты луною, по нему плывущей…

* * *

– Теперь, чтобы не пересказывать, позвольте, я принесу из машины наш с Донатом перевод, – прервал рассказ Кир и вопросительно посмотрел на Катю.

– Давай я схожу, – тотчас предложил Малов, видимо, заметив необычную разговорчивость Кира в присутствии хозяйки.

– А ты, мама, сегодня решила блеснуть гостеприимством? Может, хоть чаю людям нальешь? – выступил Севка, явно довольный и новым знакомством, и удивительной историей.

Катя спохватилась.

– Я сейчас, простите… – сказала она из дверей кухни.

На веранде было слышно, как в чайник полилась вода, зажегся газ, захлопали дверцы буфета.

Накрывая на стол, Катя невольно посматривала на Кира. Тот, спросив разрешения, закурил в приоткрытое окно, разгоняя рукой дым от сигареты. Казалось, после утреннего инцидента он все еще робеет и немного побаивается Кати. Она же про себя удивлялась перемене, произошедшей с ним, – из полуманекена с делано-правильной речью он превратился в нормального, может быть, даже обаятельного мужчину. С чего бы это, подумала Катя…

– Дача, чай! И варенье будет? – расплылся в улыбке вернувшийся с кипой бумаг Малов.