Экспресс на восток

Впервые за два дня поужинав в кругу семьи, пообщавшись с любимой женой, сыном Герасимом, рассказавшим ему, как они с соседскими пацанами ходили в парк, убедившись, что на него никто не обижается за вчерашнее отсутствие, Мирутин прошел в их с Мариной комнату. Она для него одновременно выполняла функции кабинета, поскольку помимо большой двуспальной кровати, в помещении присутствовал стол с компьютером. Но сегодня он уже работать не хотел. Нужно было отдохнуть и пообщаться с женой.

Примерно через час, когда дети были уложены, а жена, после тесного с ним супружеского общения отвернулась к стене и мирно засопела, Серафим поднялся и прошел в ванную комнату, чтобы принять холодный душ и освежиться.

Натирая тело мочалкой, и подставляя его под холодные упругие водяные струи, сыщик думал о предстоящем расследовании.

Было ясно как светлый день, что без соучастия жены погибшего Ракчеева, Людмилы, убийство ее мужа состояться не могло. Ведь их купе было заперто на ночь изнутри, и никто посторонний туда проникнуть не мог. Кроме того, показания этой свидетельницы о том, что кто-то закрыл ее в туалете, ничем больше не подтверждались. И, наконец, сегодня он узнал, что Ракчеева и Смакуев проживают вместе. Сама собой напрашивалась версия о том, что Тимофей пал жертвой вовсе не мести призрачного постороннего убийцы за похищенную и убитую девочку, а сговора собственной жены с его более молодым и амбициозным помощником.

Людмила Ракчеева имела возможность позвать своего возможного сообщника, Смакуева, а, может, и Мастеркова, и вместе с ними спокойно искромсать ножом надоевшего мужа. Они могли сделать это и поочередно. Допустим, более сильный Смакуев нанес жертве несколько фатальных для нее ударов, а Ракчеева и Мастерков докончили его дело. Но зачем? Зачем нужно было наносить 13 ударов? Чтобы быть уверенными наверняка, что Тимофей мертв? А может, Людмила ненавидела своего благоверного и наносила ему удары ножом с таким остервенением, что не могла остановиться? Тогда возникает вопрос: за что она его могла так ненавидеть?

Помывшись, Мирутин тщательно вытер тело махровым полотенцем и прошел в спальню. Уже отходя ко сну, он вспомнил, что эту версию немного смазывают показания Богданы Шмитюк, которая не только видела в вагоне постороннего в форме проводника, но и дала его описание. И даже нарисовала этого человека. А также обнаруженная на месте происшествия форменная пуговица. Что-то тут не клеилось. Но что, додумать он не смог, погрузившись в глубокий, исцеляющий от дневной жары и усталости сон.

Глава 4

5 августа 2015 года, среда.

Совещание сегодня было назначено на десять часов. Вернее, именно к этому времени Серафим пригласил на него Антипова, Широкова, Кочемасова и Кириленко. Он сам, Коновалов и Самохвалов прибыли в его кабинет на час раньше. Нужно было подготовить к совещанию помещение, в котором недоставало столов и стульев, и обменяться последними сведениями, полученными по делу.

Когда они с Андреем перетаскивали из кабинета полковника Антипова стол, а Коновалов стулья, сыщик поинтересовался, кто из фигурантов дела должен был сегодня явиться на допрос.

— К одиннадцати я вызвал Светлану Дутову и Дину Минаеву, — поставив принесенные стулья рядом со столом, — доложил Артем. Сегодня он был в форменной рубашке с длинным рукавом. — Дутова, это подруга Минаевой, которую та попросила обратиться к Президенту, видимо, не желая светиться самой. А Минаева — это бывшая домработница семьи Ракчеевых.

— Почему Минаева не хотела светиться? — с интересом взглянув на Коновалова, спросил Серафим. — И почему эта Дина бывшая домработница? Сегодня он был одет точно так же, как и Артем, в длинную форменную рубашку и такие же форменные брюки. Только в отличие от Коновалова, снявшего галстук и расстегнувшего верхнюю пуговицу рубашки, Мирутин своего галстука не снимал.

— Этого я не знаю. Я вчера сумел только пообщаться по телефону с Дутовой. Она мне об этом и поведала. Обе чего-то опасаются. Надеюсь, что сегодня мы обо всем от них узнаем.

В десять часов в кабинет зашел полковник Антипов, спустившийся после совещания у генерала Рымова. Владислав Игоревич был невысоким полным мужчиной сорока семи лет. Раскрасневшийся от жары, весь потный, он бодро поздоровался с Серафимом, Артемом и Андреем, энергично пожав каждому руку и сел на предложенное место за столом для совещаний.

Почти сразу за ним, один за другим в кабинет вошли остальные трое. Первым в дверном проеме возник среднего роста и очень худой, с узким, вытянутым лицом подполковник Широков. Щуплый и слабый на вид, словно мальчик-подросток, Денис Петрович, которому недавно исполнилось 37 лет, отличался громовым голосом и был очень подвижен. Следом вошли два оперативника. Оба из московского уголовного розыска. И оба хорошо знали Самохвалова, который лишь недавно перевелся оттуда же в розыскное управление центрального аппарата министерства. Знакомы они были и с Серафимом, но под его началом преступлений еще не распутывали.