Экспресс на восток

— Только что мне стало известно, что куда-то пропала заявительница, Дина Минаева. Та самая, которая попросила записать обращение к Президенту свою подругу, Светлану Дутову. Ее телефон не отвечает, а Дутова, которую сейчас допрашивает Коновалов, говорит, что она человек обязательный и могло что-то случиться. — Мирутин был взволнован. Он взглянул на Кочемасова и Кириленко. — Поэтому, Григорий Андреевич и Роман Евгеньевич, я попрошу вас прямо сейчас проехать на адрес, где Дина с дочерью снимают квартиру, и уточнить, что случилось. — Он передал Кочемасову листок с адресом и оба оперативника, записав номер мобильного телефона Серафима для связи с ним, вышли из кабинета.

Двум другим следователям Мирутин поручил допросы свидетелей. Нужно было передопросить всех пассажиров спального вагона поезда Москва-Красноярск, в котором произошло убийство Тимофея Ракчеева. Детально, по минутам. А, обнаружив в их показаниях противоречия, провести очные ставки. Особое внимание сыщик просил уделить Богдане Шмитюк, чьи показания выбивались из общей канвы, а также Алле Шапокляевой, хорошо знавшей семью Радюшкиных. Кроме того, требовалось отобрать у всех свидетелей образцы их почерка и назначить по делу судебно-почерковедческую экспертизу.

— А с тебя, помимо прочего, — он посмотрел на Самохвалова, — полная информация на обоих супругов Ракчеевых и Смакуева. Мне нужно знать все. Их биографии, жизненные цели, увлечения, симпатии, предпочтения. Какие ступени в преступной иерархии занимали Ракчеев и Смакуев, чем занимались на воле. В общем, ты понял? Полный расклад.

— Понял, — кивнул оперативник и засобирался на выход.

— Если Ракчеева убили его жена и Смакуев, мне нужно понимать их возможные мотивы. Что давала им смерть Тимофея? Особенно Смакуеву. Ведь убийство шефа, даже ради того, чтобы жениться на его жене, мотив слабый. У Ракчеевых два взрослых сына, а, следовательно, наследника. Вряд ли Смакуев мог решиться на такое из-за этого. Тут что-то другое. Если, конечно, мы на правильном пути и это действительно они. Хотя лично я не сомневаюсь, по крайней мере, в том, что Людмила причастна. Без нее никто не мог проникнуть в их с мужем купе.

Когда все трое ушли, и Мирутин остался один, он стал собираться в Московский городской суд, чтобы ознакомиться с уголовным делом о похищении и убийстве Дианы Радюшкиной.

В это время раздался сигнал внутреннего телефона. Отрывистый, резкий. Сыщик вздрогнул, подошел к своему столу, сел в кресло и снял с аппарата трубку.

— Слушаю, Мирутин.

— Серафим, давай быстро ко мне, — услышал он взволнованный голос генерала Рымова. — Только что мне позвонили и доложили, что в Москве-реке обнаружен труп, в котором дочь опознала Дину Минаеву.

* * *

Проходя по коридору, Серафим приоткрыл дверь кабинета, в котором находились Коновалов и Дутова, и попросил Артема выйти.

— Минаева мертва. Ее утопили в Москве-реке.

— Дутовой сказать? — потрясенно спросил Коновалов.

— Скажи, только аккуратно, деликатно. — Он помолчал. — И попробуй вытрясти из нее всю информацию, которая ей известна. Возможно, она испугается и скажет то, чего до этого говорить не собиралась. Или вспомнит. Я к Рымову.

Генерал был мрачнее грозовой тучи, которая снова подбиралась к Москве, обещая ливень и, вместо спасительной прохлады, последующую духоту.

Илья Геннадьевич нервно расхаживал по своему кабинету. Когда Серафим, постучав и спросив разрешения, вошел, начальник главка находился около входной двери. Кондиционер в кабинете не работал. Зато были открыты все три створки большого пластикового окна. Занавески шевелились от начавшегося на улице ветра.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — поприветствовал начальника сыщик.

— Привет, Серафим, — мрачно кивнул тот, протягивая руку. — Бросай все, и езжай в следственное управление по Центральному административному округу. Там сейчас находятся материалы доследственной проверки по факту гибели Минаевой. Я уже доложил Медленцову, он рвет и мечет, требует в кратчайшие сроки установить убийцу.

— Уже известно, что это было убийство? — осторожно уточнил Мирутин.

— А ты как думаешь? — перестав прохаживаться, повысил голос генерал. — Считаешь, что она могла ночью решить искупаться в центре Москвы? Ее дочь перед госпитализацией сообщила, что мать не умела плавать.

— А ее дочь что, попала в больницу?

— Так, давай по порядку. — Генерал, подавляя раздражение и гнев, все-таки он был профессионалом, прошел на свое место и жестом руки предложил Серафиму занять предложенное. То, которое он обычно занимал.

Когда они устроились друг напротив друга, Рымов, глядя на подчиненного, спокойно сказал: