Экспресс на восток

— Да, она моя родная сестра по отцу, — подтвердил Ракчеев.

— Откуда вам это известно? — быстро спросил сыщик.

— Мне об этом рассказал сам отец. Еще летом тринадцатого года.

— При каких обстоятельствах это было? — возбужденно уточнил Мирутин. Он словно охотник, напавший на след дичи, со вспыхнувшими профессиональным интересом глазами смотрел на Никиту.

— Это было дома. Они тогда вдрызг разругались с матерью, и он позвал меня в свой кабинет на втором этаже. У нас двухуровневая квартира. Сказал, что я уже взрослый и должен знать, что у меня есть младшая сестра. Ее зовут Диана Радюшкина. У него и ее матери, Елизаветы, в колонии, где сидел отец, был роман, и она от отца забеременела. Но вышла замуж за другого мужчину. Уже потом я узнал, за кого. Радюшкины жили в Подмосковье, и отец собирался уходить от моей матери к матери Дианы.

— Почему же не ушел?

— Потому, что отец Дианы… э-э, в смысле муж ее матери, был жив, а Елизавета не хотела с ним разводиться. Отец мне сказал, что мать он не любит и все равно от нее уйдет, рано или поздно. А генерал этот, муж Елизаветы, был болен раком и должен был скоро умереть.

— А твоя мать об этом знала? — вдруг спросил парня Коновалов, — и, если знала, то как к этому отнеслась?

Никита с удивлением посмотрел на офицера, который до этого участия в разговоре не принимал, и ответил:

— Мать знала, что отец уходит. Знала, к кому. Но то, что Диана дочь ее мужа, не знала точно. Отец ей не говорил. И меня просил не рассказывать ей ни в коем случае.

— Почему? — задал вопрос Мирутин.

— Не знаю. Но думаю, что опасался. Я с детства был свидетелем их ругани и ссор. Мать всегда кричала, что ненавидит отца за измены. Типа, она родила ему детей, всю жизнь ездила к нему по колониям, а он только и делал, что с другими бабами забавлялся.

— И что?

— Да то, — вдруг резко повернув искаженное злобой лицо к Серафиму, вызверился на него парень, — что она не отдала бы его никому! Понимаете?

— Не совсем, поясните, — спокойно ответил сыщик. — И не нужно злиться и кричать, не забывайте, что вы разговариваете с представителями закона.

— Хорошо, — успокаиваясь, медленно протянул Ракчеев. — Если бы мать узнала, что отец уходит к другой, потому, что у него от этой женщины есть дочь, она могла бы… могла бы его убить, — тяжело выговаривая слова, проговорил Никита. — Она не терпела измен и всегда об этом говорила.

— А ваш отец мог рассказать о том, что у него есть другая семья Смакуеву? — спросил Мирутин.

— Наверно, мог, — неуверенно ответил парень. — Он был самым близким помощником отца. Хотя, я точно этого не знаю.

— И что вы теперь собираетесь делать? После того, как убили Дашину мать. Вам же еще, как я понимаю, учиться, — перевел разговор в иное русло сыщик.

— Женюсь на ней, — сжал зубы Ракчеев. — У меня есть кое-какие сбережения, пока будем снимать квартиру. А там поглядим.

— Вы же учитесь за границей.

— Да, — заскрежетал зубами парень. — Будем что-то делать. Точно пока не знаю.

— Что вы можете рассказать о Мастеркове?

— Ничего особенного. Афанасий Федорович был нормальным мужиком, дело свое знал, в дела хозяев не лез. Он ушел от моей матери в тот же день, когда она прогнала Минаевых. Сам ушел, хотя мать и Смакуев просили его остаться. Был влюблен в Дину Антоновну. — Он тяжело вздохнул. — Как ему теперь сказать, что ее больше нет?

Серафим переглянулся с Артемом и нахмурился. Парень явно не знал, что Мастеркова убили.

— Думаю, что никак, — Серафим решил ему сказать. — Дело в том, что этой ночью труп Афанасия Федоровича был обнаружен возле подъезда дома, где он снимал квартиру.

На несколько секунд воцарилось молчание. Никита переваривал полученную от сыщика информацию.

— Как труп? — не поверил он. — Его что, тоже убили? — севшим голосом пораженно спросил он. Потом резко вскочил на ноги:

— Но как? За что? Кто это сделал?

— Успокойтесь и сядьте на свое место, — прикрикнул на свидетеля Мирутин и, когда тот выполнил требуемое, спросил:

— Мастерков мог рассказать Дине Антоновне о том, что на самом деле случилось в поезде перед Новым годом? И почему они после ухода от вашей матери не стали снимать квартиру вместе?

— Даша мне говорила, что ее мать не хотела замуж. А жить гражданским браком с ним и беременной дочерью ей было не с руки, — начал он отвечать со второго вопроса. — А то, как убили отца, никто не знал. Мастерков не мог его убить, не тот это человек. Он по жизни — ведомый, да и зачем? Мой отец тоже, между прочим, не овечкой на заклание был. Сам мог кого угодно завалить, — перешел он в запале на жаргон.

— Еще вопрос, — стараясь говорить как можно мягче, спросил у Никиты Мирутин. — Когда отца оправдали, он проводил свое собственное расследование случившегося с его дочерью и ее семьей?

— Да, проводил. — Никита задумался. — Мне об этом рассказывал младший брат, Степан. Сам я был на учебе. Но брат знал только, что в тот же день, когда отец вышел, убили его водителя. Или он пропал, точно не помню.