Экстази

И он не пожалел о своем решении. Гюнтер Эммерих пребывал в довольстве, чувствуя себя человеком, у которого есть все, что ему нужно. К тому же его отчасти тешило ощущение, что именно так его и воспринимали окружающие — пожилой человек, имеющий молодую жену, ребенка, здоровье и достаток. Положение местного аптекаря вкупе со старинными родственными связями создало благоприятные условия для принятия его в жизнь деревенского общества, обыкновенно закрытую для посторонних. Будучи скромным по природе, Эммерих был далек от того, чтобы выставлять напоказ свою удачно сложившуюся жизнь, и потому не вызывал зависти у соседей. Именно это качество и подвело его в корпоративном мире, где люди с куда более скромными способностями взбирались гораздо выше по карьерной лестнице лишь благодаря своему умению громче бить в барабаны. Здесь же, в Столдорфе, этот недостаток превращался в настоящее достоинство. Местные жители уважали тихого, вежливого и усердного соседа, восхищались красотой его молодой супруги и ребенка. Но, несмотря на то, что у Гюнтера Эммериха были все основания быть довольным жизнью, в нем присутствовало смутное и фаталистичное беспокойство; будто он предчувствовал, что однажды может лишиться всего, что имеет. Гюнтер Эммерих осознавал, как хрупка жизнь.

Что касается Бриджитт Эммерих, то она была еще более заодно с окружающим миром, чем ее супруг. В юности у нее были проблемы с психикой и наркотиками, но теперь она считала, что самой большой удачей в жизни было выйти замуж за этого пожилого аптекаря. Она еще помнила о своем прошлом в Мюнхене, в районе Ньюперлах, где она употребляла и продавала амфетамины. Как иронично, что она вышла замуж за фармацевта! Она осознавала, что их связь не была основана на взаимной страсти, но растущая привязанность за четыре года их совместной жизни создала прочную основу взаимоотношений и окрепла еще сильнее с рождением сына.

Не вызывающая сомнений открыточная прелесть Столдорфа тем не менее была по сути своей обманчива — как и большинство местечек, деревня обладала несколькими лицами. Столдорф находился в одном из самых, до недавнего времени, недоступных районов Европы, на краю старого раздела между Западом и Востоком, именуемого «железным занавесом». В темноте ночи глухой лес, нависавший над деревней, порождал ауру недобрых предчувствий, создавая почву для старинных сказок о Страшном Звере, таящемся в укромных уголках лесной чащи. Религиозность Гюнтера Эммериха не мешала ему оставаться при этом человеком науки. Он не верил в сказки о Страшном Звере, который обитает в глухой чаще и следит за жителями из глубины леса. Однако иногда ему казалось, будто за ним наблюдают, следят, его разыскивают. Гюнтер знал гораздо больше о том зле, на которое способны именно люди, а не сказочные чудовища.

Бавария была когда-то центром подъема и распространения нацизма. У многих стариков в Столдорфе были свои тайны, и потому они никогда не задавали вопросов о прошлом. Эта местная черта особенно нравилась Гюнтеру Эммериху. Он хорошо знал, что такое тайны.

Однажды холодным декабрьским утром Бриджитт взяла их малыша Дитера с собой в Мюнхен за рождественскими покупками. Как истинный христианин, Гюнтер Эммерих был противником коммерциализации Рождества, но, так или иначе, радовался празднику и обмену подарками. Поскольку ребенок появился на свет перед самым Рождеством в прошлом году, это будет их первый настоящий семейный праздник вместе. В прошлом году у Эммерихов были проблемы. После рождения ребенка у Бриджитт началась депрессия. Гюнтер старался помочь и часто прибегал к молитве. Религия была в своем роде их крепостью: они даже познакомились, работая в христианской миссии в Мюнхене в качестве волонтеров. Впоследствии Бриджитт полностью поправилась и теперь с удовольствием готовилась к праздничным дням.

Все изменилось в считанные минуты. Она оставила ребенка всего на пару минут в коляске у входа в магазин подарков на оживленной Фюссгангерзон, одной из центральных улиц Мюнхена, заскочив внутрь, чтобы купить приглянувшуюся ей заколку для галстука Гюнтеру в подарок. Выйдя из магазинчика, она обнаружила, что и ребенок и коляска исчезли: вместо них ее встретила зияющая пустота. Страх леденящим холодом пробежал по ее спине, раскалывая по пути один за другим все позвонки спинного мозга. Поборов парализующий ужас, она в панике начала осматривать все вокруг — ничего, кроме толп в поисках рождественских подарков. Она видела коляски, но среди них не было ее коляски, ее ребенка. И, будто подкошенная разрушительной молнией ужаса, лишившей ее способности стоять прямо, Бриджитт Эммерих смогла лишь, издав громкий стон, рухнуть прямо на праздничную витрину магазинчика.

— Was ist los? Bist du krank? — спросила ее пожилая дама поблизости.

Но Бриджитт продолжала кричать, и лица всех рождественских прохожих были обращены к ней.