Экстерминатор (СИ)

Пилот челнока снизился, мы погрузились — агрессии со стороны гексаподов сверх звукового воздействия не было. Так что правильно что не стрелял, наверное. И тут до меня дошло, что Нюнчик орёт благим матом, грозя карами, посылая во всякие места, в которых только Нюнчикам и интересно. При этом — до сих пор трепыхается в хватке Самсона, забавно так.

— Самсон, отпусти пакость, — динамиком озвучил я. — И Нюнчик: иди в жопу, — ответил я посланнику на его гундёж.

Напоследок, перед тем как устало шмякнуться на пол челнока, воспользовался каналом связи, скинув краткие данные Кириллу. А то мало ли что, знаю я этих ДИБИлов.

28. Кибернеудачники

Связался я с капитаном весьма своевременно, потому что через пару минут от внутренней сети челнока отряд отрезало. Видимо, по распоряжению Нюнчика, который, судя по воплям, не понимал, что происходило.

Или… понимал. Считать окружающих придурками — не слишком разумно. А вот вариант того, что под воздействие гексаподов он попал (ну, мы все так или иначе попали), но пытается теперь выставить нас виноватыми — вполне возможен. Но, может, и придурок, чёрт знает, да и не очень интересно.

Связался в любом случае правильно, потому что рядом с посадочным местом челнока стоял бронированный автобус, и стояла пятёрка силовиков явно не нашего департамента, со станковым парализатором. Впрочем, неподалёку расположился и Кирилл, эмоционально общающийся с каким-то чином из ДИБИ.

— Нет, Миша, — увидев нас и помахав рукой, отрезал капитан, явно продолжая разговор. — К тебе мои люди не «направляются». Экстерминаторы направляются в казарму, куда ты можешь прислать следователей. И, в рабочее время, под запись фиксаторов НАШЕГО департамента, я против опроса — заметь, ОПРОСА, а не допроса! — не возражаю. Или предъявляй официальное обвинение и доказывай его. Я в этом случае выставлю встречные — МОИ люди сообщили достаточно, чтобы обвинить ТВОЕГО человека в предательстве интересов Идигена!

С последним Кирилл лукавил — данные, которые я ему передал, были явно «недостаточны». Хотя… стоп, туплю. Мила была обвешана оборудованием наблюдения и фиксации. И, скорее всего, в момент помещения нас в челнок — капитану ушли записи. Даже раньше моего короткого доклада. Хотя, Нюнчик именно на «предательство Идигена» ничего вроде и натворил. Или натворил — разглашение альтам секретных и представляющих стратегическое значение сведений. При этом, сам факт воздействия альтов жучки могли и не зафиксировать. Я вообще не понимаю до сих пор — как они могли это воздействие осуществить. Звуком-то звуком, да и последствия коллективного рявка я почувствовал и наблюдал последствия на сомлевшем отряде. Вот только природа звука, проникающего через барьеры закрытого боевого экзокостюма, при этом оказывающего целенаправленное воздействие, а не взбивающее мозги в кашу… Я не медик, но всё, что я знаю, говорит, что скорее всего, такое невозможно и отдаёт мистикой. Но реальность, данная в ощущениях, мои знания опровергает.

В итоге ДИБИ улетели, прихватив напыщенного и надутого Нюнчика. А Кирилл поманил за собой в транспортный модуль казармы. Подождал, пока мы расселись, в молчании доехали до дома. И, уже там, сообщил вполне «формальным» голосом:

— Специалист Мила Зорель, сдайте оборудование интенданту, — сообщил он. — Старший сержант Николай Керг — на доклад ко мне.

Добрались мы даже не до зала — как оказалось, у Кирилла был кабинет. Там молчащий дядька набулькал себе спиртного, хряпнул залпом, сморщился, но вопросительно взглянул, помахивая стаканом. Ну а я — помотал головой.

— Как знаешь. Докладывай, — плюхнулся капитан в кресло. — Ведётся протокол, — уточнил он, стуча по терминалу.

Стал я докладывать: про нейрошунт, конечно, не упомянул. Но про «странное поведение», парализацию и «выстрел из последних сил» — само собой.

— Звук, говоришь?

— Не уверен, капитан. Но рявкнули «замри» — три гексапода. И тело начало отказывать.

— Херня антинаучная, — задумчиво протянул Кирилл.

— Понимаю, но что реально оказывало седативно-наркотическое воздействие — не знаю. Приборы не зафиксировали?

— Ни хера они не зафиксировали. По их данным выходило, что этот ДИБИл просто сдавал Идиген альтам, — констатировал Кирилл. — Ну и приятель мой желал «задержать психованных мясников, сорвавших переговоры», — явно процитировал он. — Ладно, похоже, будет расследование нашего департамента, с «независимыми экспертами». И нахера я с этой блуднёй связался? — поинтересовался он у потолка.

Я, на всякий случай, пожал плечами. А потолок вообще проигнорировал вопрос капитана. И началось это «расследование». Неделю, вплоть до очередного дежурства, нас опрашивали, допрашивали, снимали показания. Бесило, если честно, сильно, но всё же занимались этим «наши», в ментоскоп не пихали и вообще — ситуацию можно было понять.