Экстра: Новый Кабалион

По идее Триждывеличайшего, эксперимент должен был донести до малых доменов простую мысль о том, что в одном мире различные веры могут пребывать в согласии, взаимно дополняя друг друга. На деле все оказалось не так. Конгломерат научно-религиозно-философско-эзотерических взглядов аборигенов на строение окружающий мир, то есть восприятие аборигенами окружающего, в конечном счете и упорядочивало голографическую среду — делало реальность таковой, какова она есть. Но когда существует множество групп, каждая из которых воспринимает реальность по-своему, это плохо сказывается на ‘самочувствии’ голограммы — она пытается подстроиться под все эти взгляды и мутнеет, разлаживается. Со временем, когда новый домен (или мир — ‘домен’ было просто словом, обозначающим принадлежность всех миров к Большой Сети) уже полностью освоили местные аборигены, кризисы начали следовать один за другим: то инквизиция, то крестовые похода, то джихад. То выяснится, что мир лежит на спинах трех слонов, которые плывут по океану на панцире черепахи, а потом некоторые умники решают, что он представляет собой Космическое Яйцо... что бы это не означало. Триждывеличайший сердился и в течение нескольких местных веков пытался внедрить в представление аборигенов одну общую веру, но, в конечном счете, так у него ничего и не вышло. Стигмат подозревал, что тут замешаны агенты Каббалы, Вуду, Дзэна и Будды, основных малых доменов, которые мешают Олодумаре и проводят здесь секретные операции, пытаясь прибрать Землю к рукам.

Тим посигналил ползущей впереди колымаге, обогнал ее, когда машина притормозила. Итак, Триждывеличайший, оскорбленный и раздосадованный — так славно начинавшийся эксперимент стал вдруг самим своим существованием подтверждать обратное тому, что Тот хотел доказать — на долгое время исчез. А теперь вот...

Нарушив правила, он повернул, чем вызвал взволнованные гудки и скрежет тормозов позади, вырулил на трассу в направлении Переяслава. Промелькнул знак, сообщающий о том, что он пересек черту города. Еще некоторое время дорога тянулась между многоэтажными блочными домами, затем начался лес. Машин на трассе было немного, Тим обогнал дальнобойщика-двадцатитонника, отрыгивающий сизым дымком желтый «запорожец», голубой «жигуль» и бежевый «ситроен», после чего впереди, почти до горизонта, открылся пустой участок дороги. Спидометр показывал сто двадцать, и Тимерлен еще прибавил скорость, догадавшись наконец вырубить раздражающую его местную музыку, льющуюся из радиоприемника. Он продолжал размышлять.

Возвращение Тота станет сигналом: все веры, до того медлящие, теперь попытаются взять свое. На Земле хватало агентов других миров. Духи Голограммы! — подумал Тимерлен. — У них там в Срединном Домене положение должно быть и вправду аховым, раз они решились вытащить из многолетнего подполья своего единственного постоянного внедренца, рискуя тем, что он засветится перед доменами веры. Интересно, кто эти двое специальных агентов, которых он должен встретить? Что там был за пароль? «Флеров прощает...» Флеров?!

Джип вильнул, когда он сообразил, что Следящие хотели сказать ему этим паролем и почему не сообщили имена агентов. Флеров, ну конечно... Легендарный Флеров, тот, который создал агентурную сеть Ионов Ксенона и самостоятельно обезвредил все сверхтяжелые элементы Тонпа Шенраба во время присоединения поддомена Бон к домену Будды. И этого «создателя мифов» Тиму предстоит встречать?

Он взглянул на часы — прошло уже почти сорок минут. Большая часть пути осталась позади. Скорость теперь достигла ста тридцати и гнать еще сильнее Тим не хотел. И без того километражные столбики, деревья и редкие остановки пригородных автобусов гудящими расплывчатыми силуэтами проносились мимо.

Да, а еще этот сгусток, вспомнил Тим. Как там сказал связист Каин... Психический сгусток возник в земной Сети, хосты рушатся... ну да, Тимерлен еще днем слышал, что в Интернете одна за другой начали сыпаться онлайновые игры. Интересно, как это все связано? Кто-то перестраивает Сеть, а вслед за ней и голограммную среду под себя? Ладно, оставим на потом психические сгустки...

Он увидел вывеску — большое ядовито-синее слово «ФЛОРА» — и затормозил так резко, что джип снова вильнул. Тим повернул вправо, на отходящую от трассы узкую земляную дорогу. Опустив окошко, поехал медленнее, выставив голову наружу. Дорога состояла в основном из колдобин, машина мягко переваливала с одного ухаба на другой. Справа тянулась роща, слева — луг, до пояса заросший пожелтевшей травой. Когда заправка скрылись за поворотом, Тим остановил машину. Не закрывая дверцу, прямо из джипа прыгнул в неглубокую канаву, что тянулась вдоль края дороги, выбрался из нее и побрел по лугу, раздвигая заросли.

Солнце садилось, свет махровой оранжевой простыней стелился по земле. В зарослях кто-то свиристел и жужжал. Шум проносящихся по трассе машин сюда не доносился.