Экстра: Новый Кабалион

— Не могу говорить громче... — Стигмат огляделся, пытаясь различить во тьме преследователей. — За мной погоня. Нас атаковали огневые. Это был солнечный удар, точно. Теперь за мной гонятся аборигены, не-стихийные из Нового Акрополя... — он понял, что если выпрямится во весь рост, то голова будет торчать над краем ложбины. Тим на всякий случай улегся на спину, разглядывая чуть мерцающий фрактал-шар. Белые огоньки с желтыми сердцевинами беспокойно кружились в стороне. Стигмат не припоминал, чтобы процесс фрактальной связи сопровождался подобным эффектом.

— Фронт интерференционной бури достиг экспериментального мира. По нашшшим данным вскоре весь домен Земли целиком попадет в нее. Связь нарушшшится как минимум до утра.

— Я что, еще и без связи останусь? — повысил голос Тим. — Эй, так что мне теперь делать?

— Я не слышшшу вас, — гнули свое листья. — Возможно, вы еще слышшшите меня... Земля вскоре полностью выйдет из фрактальных каналов Срединного Домена. До утра связь будет невозможна. Большая Сеть подсчитала, что экспериментальный домен попадет в око бури примерно в полночь... Уже сейчас должно ощущаться влияние интерференционных возмущений... Нарушение упорядоченной голографической среды неминуемо приведет к дестабилизации основных логик-ключей, на которых Триждывеличайший выстроил причинно-следственные цепочки экспериментального мира. Все это приведет к нарушению протокола НеСво... — шелест стал беспорядочным. Шар начал распадаться на отдельные листья, но над оврагом произошло какое-то незримое возмущение, словно распрямился туго натянутый лук и беззвучно свистнула тетива — техники Следящих, собрав все мощности Домена, смогли частично стабилизировать фрактальный канал. Шелест листьев вновь стал складываться в невнятные слова: — НеСво — базового протокола... Адепты... находившиеся под влиянием приобретут возможности... небывалые для голографических аборигенов... Общие всплески искажений голограммы... продуктов подсознательного... суеверные... немотивированных... Возмущение духов... Следует любой ценой предотвратить... Гран Ме где-то у вас... Продолжить операцию...

Маленький смерч злым волчком пронесся над ложбиной и разметал листья, которые с шелестом, теперь уже лишенным осмысленности, опустились на землю и на Стигмата. Белые огоньки разлетелись. Тимерлен лежал не шевелясь, размышляя о том, что до утра он остался без поддержки и даже без связи со своими работодателями.

И сам Тот где-то здесь! Условности неевклидового пространства, в котором как пузырьки воздуха в густом масле, плавали голограммы доменов веры, делали Срединный Домен одновременно и рядом — за углом, только руку протяни, — и в абсолютной недосягаемости. Судя по всему, интерференционная буря действительно разыгралась нешуточная, коль скоро Большая Сеть пришла к выводу, что деформации подвергнется даже НеСво. ‘Невозможность Сверхъестественного’ — базовый протокол, на котором Триждывеличайший воздвиг голограмму Земли.

Легба — его еще называли Эшу, и в зависимости от угла зрения оно могло восприниматься и как отдельная сущность и как целая семья, класс духов — был единственным, кто по настоящему помогал Тоту создавать экспериментальный домен. В благодарность Триждывеличайший с несвойственным ему порывом чувств как-то пообещал, что выполнит любое желание помощника. И Легба, не будь дураком, заявил: «Хочу делать здесь все, что мне вздумается». В результате он стал единственным из всех семей духов, свободным от ограничений. Но Триждывеличайший тоже не был простаком, он понимал, что в один прекрасный день одно из воплощений Легбы может так разыграться, что ненароком порушит всю голограмму. Поэтому Тот и вплел в причинно-следственные связи, по которым развивалось бытие экспериментального мира, протокол НеСво. Конечно, протокол периодически нарушался, но эти нарушения не несли характер глобальных, так что он все еще оставался цементирующей основой, скрепляющей голограмму Земли.

Этой ночью отрыжки коллективного бессознательного полезут из всех сакральных щелей мира. Да и местные помощники стихийных тоже приобретут возможности, которых у них не было раньше. Теперь Стигмату будут противостоять не обычные аборигены...

От этой мысли легче не стало. Он начал было вставать, но тут от облачка белых огоньков отделился один и полетел к нему — и одновременно Тимерлен наконец уразумел, что это такое. Рядом словно на мгновение приоткрылась и тут же захлопнулась дверь, ведущая в наполненное жизнью скрытое пространство. Приглушенный смех, хихиканье, хор неразборчивых голосов, все это порывом несуществующего сквозняка донеслось до него и мгновенно стихло.

Огонек завис над лежащим навзничь Тимерленом — теперь он смог различить контуры желтой сердцевины, вокруг которой, словно мерцающий пух одуванчика, тускло сияли волокна белого света.

— Ах!.. — вновь порыв ветра достиг его. — Мужчина! Мужественный незнакомец...