Экстрасенс

– Сергей Васильевич, дорогой, доставьте старику удовольствие, нельзя ли еще одним глазком на ваши картинки цветные посмотреть? – лицо Президента снова озарилось наивной улыбкой. Он как завороженный впился в экран, словно впитывая в себя мелькание красок. – Чудесно, удивительно. – президент замолчал на минуту, медленно причмокивая губами. – Я думаю, членам ученого Президиума академии этот ваш опыт с руками будет крайне интересен. И вот как удачно, у нас сейчас проходит конгресс борцов за мир и разоружение. Так что не обессудьте, я к вам пришлю делегацию. – Конечно, о чем вы говорите, – Сергей Васильевич был крайне любезен и подмигивал Алику. – Пусть все академики приезжают, мы организуем все как следует, покажем. – На лице у Алика появилось страдальческое выражение. – Ну что же, Сергей Васильевич, – президент вздохнув пожал ему руку, – спасибо, от всей души. Дела ждут, знаете, заседания… Но картинки у Вас замечательные, порадовали Вы меня. – Заходите еще, – директор суетился, забегая то вперед, то назад, и радостно улыбаясь. – Ну Алик, спасибо, – улыбка еще держалась на его лице после того, как президент вышел из комнаты. – По-моему все прошло замечательно.

Телефон неожиданно ожил и зазвонил как-то особенно напористо. – Если еще какие-нибудь экскурсии пригласят, все брошу и ухожу назад заниматься экспериментами. – Алик раздраженно махнул рукой и отошел в сторону. – Делайте что хотите. – Да, – Сергей Васильевич слушал внимательно. – Да, – голос его прервался и рот раскрылся от изумления. – Жду, соединяйте. – Кто там еще? – Алик сердито перебирал на столе бумаги, но, увидев оторопевшего директора, замер с листочком в руке. – Здравствуйте, Леонид Ильич. Конечно узнал, лично с Вами не встречался, но… Да, так сказать провели первый эксперимент. Конечно, надо продолжать, мы все сделаем, что от нас зависит. Спасибо, спасибо. Зачислить ее в лабораторию профессором? – Сергей Васильевич потерял дар речи, но, подавившись, очнулся. – Нет, мы в принципе не против, но я бы рекомендовал для начала ставку старшего научного сотрудника. А то знаете, слухи пойдут… Да, для начала, а там если она диссертацию подготовит… Конечно, огромное Вам спасибо. С завтрашнего дня оформим. Спасибо за заботу.

Директор положил трубку, обхватил голову руками и опустился на стул. – Не может быть, – Алик выронил листок. – Поздравляю тебя, – Сергей Васильевич неожиданно начал истерически смеяться. – С завтрашнего дня у тебя в отделе работает новый старший научный сотрудник, который тебе объяснит, как, что и когда надо включать и выключать. – Слушай, – Алик схватился за голову. – Пожертвуй собой ради науки, сунь руки под камеру. У меня в сейфе стоит бутылка коньяка, давай напьемся…

Глава 8. Экскурсии.

С этими визитами они совсем обалдели. Житья никакого не стало, суматоха, ребята все красные бегают, завхоз совсем нервный стал, сигареты свои без фильтра курить начинает, сделает две-три затяжки, об стену гасит и бежит что-нибудь из отдела снабжения выбивать. Самое что неприятное и вредное для организма во всей этой истории, это то, что меня кормить начали забывать. Я уж и ору, и когти выпускать начал, не крыс же из вивария есть в самом деле? А теперь уже и крик мой не действует, как делегации из развивающихся стран пошли, так меня за дверь выставляют. Я сам себе удивляюсь, как это только я такое терплю. Тараканов этих уже жрать готов. Эх, а было бы кого жрать. Уж не знаю, каким образом, а амазонские тараканы из нашей комнаты решительно исчезли. То житья от них не было, ползли из всех щелей, так что я даже задремать боялся. Кому приятно будет, когда такая здоровая гадина тебя в бок укусит? А через неделю, как делегации пошли, этих тварей как ветром сдуло. Как будто и не было их иногда. Даже грустно как-то.

А дама эта, «феномен», как они ее называют, не зря мне сразу не понравилась. Каждый раз как она в лабораторию вечерами заявляется, я в угол прячусь и там сижу. И типы с ней какие-то странные, да и сама она, скандалит, заявляет, что ее профессором назначили. «Включайте все свои приборы», – говорит, – «Я сама все измеряю и все объясню». А хозяин нервничает, приборы-то молчат, не показывают ничего.