Экстрасенс разбушевался

Поев, кубинцы закурили, я присоединился. Меня угостили сигаретой «Партагас». Без фильтра. Затянувшись ароматным дымом, я едва не раскашлялся. Вот ведь горлодер! А кубинцам хоть бы хны. Курят, попивая ром из стаканов. И еще трещат по-испански. Вот Луис рассказывает что-то Исабель, периодически указывая на меня. У мулатки большие глаза. Наверное, младший лейтенант расписывает подвиги целителя. Ну так я такой. Негодяев валил пачками и пули зубами ловил. Если бы… Дуракам везет. Сам, кстати, от себя не ожидал, что начну стрелять, помогая кубинцам и рискуя схлопотать пулю. И с чего меня понесло? В глазах Луиса я герой. От почтительности даже на «вы» перешел. Про мулатку говорить нечего — глазами пожирает. Странно. В прошлой жизни рисковать я не любил, здесь полез вперед. А ведь у меня жена, не родившийся пока ребенок. И с чего раздухарился? Чтоб они делали без мужа и отца?

Внезапно я понял, что нисколько не жалею. Что случившееся мне по сердцу. Состоявшийся ночной бой, уважение в глазах кубинцев, восхищенный взгляд мулатки. Это, мать его, с чего?

— Пора спать, — сказал я и встал. — Вам тоже, компаньеро.

Возражений не последовало. Кубинцы встали и покинули столовую. Я задержался, чтобы закрыть шкафчики и выключить свет. Посуду со стола прибирать не стал — Кармелита займется. Привыкаю жить барином. За порогом меня ожидала Исабель.

— Вам нужно принять душ и сменить одежду, Мигель, — сказала, заглянув в глаза. — От вас пахнет порохом и кровью.

Она ткнула пальчиком в бурое пятно на куртке. Надо же, не заметил. От Бенито натекло.

— Не ходите в спальню — напугаете Марию. Волноваться ей нельзя. У меня в комнате есть ванная и найдется халат.

Разумно.

— Идем! — кивнул я.

В комнате мулатки я стащил с себя куртку, бросив ее на пол. Снял кроссовки и отправился в ванную. Освободившись от одежды, залез под душ. Здесь он жестко закреплен на стене. Открыл воду, подождал, пока стечет холодная, и шагнул под поток. Хорошо! Горячие струи прогнали усталость и хмельную одурь, наполнив тело бодростью и энергией. Отключив воду, я вылез из ванной и стал растираться полотенцем. В этот миг открылась дверь и вошла Исабель. На ней не было ничего, кроме собственных волос.

— Мне тоже нужно в душ, — сообщила мулатка и полезла в ванную. Там включила воду и завертелась под струями. Я смотрел на это действо, выпучив глаза. Мулатка была хороша. Нет, не то слово — великолепна. Стройная фигура с длинными ногами и высокой грудью. Плавная линия бедра и крепкая попка. Узкая талия, плоский живот. Курчавый треугольник волос на лобке. А вот на голове волосы прямые и густые. Кожа цвета молочного шоколада. Отец у нее точно негр, а мать белая. Если бы наоборот, кожа была бы светлой — читал об этом. Маноло тоже мулат, но он лишь смуглый. Зато нос плоский, негритянский. У Исабель он тонкий, аккуратный, с изящно вырезанными ноздрями. От двух рас мулатка взяла лучшее. Европейские черты лица и красивую форму ног от матери (у негритянок они прямые и сухие в голени), пухлые, но не вывороченные губы от отца. В моем времени такие делают с помощью инъекций, но они смотрятся искусственными. У Исабель — естественно и очаровательно. Такие губки приятно целовать.

Разглядывание не прошло даром — естество мое вздыбилось. Я торопливо прикрыл его полотенцем, повязав на бедрах. По уму мне следовало покинуть ванную, но сделать это не хватало сил. Исабель закрыла воду и посмотрела на меня. Капельки воды блестели на ее коже.

— Нравлюсь? — спросила, улыбнувшись.

— Ты красивая, — кивнул я.

— Как Мария?

— Нет, — покрутил я головой. — Другая. Но не менее хороша.

Она фыркнула и выбралась из ванной.

— Дай! — потянула полотенце с моих бедер.

Я не успел его перехватить и предстал перед искусительницей разоблаченным.

— Хочешь меня? — хихикнула мулатка, промокнув влагу с тела.

— Да, — признался я.

— Тогда пошли.

Она взяла меня за руку и отвела к разобранной кровати. Повернувшись, положила руки мне на плечи и поцеловала в губы. Сознание померкло. Я подхватил ее на руки и бросил на кровать — она только ойкнула. Прыгнул следом. Мгновением спустя наши тела сплелись, а потом стали одним целым. Она застонала и выгнулась. Началось безумие. Мы катались по широкой кровати — то один, то другой оказывались сверху, я прижимал ее к себе, а она обнимала меня руками и ногами. При этом оба двигались, стремясь глубже проникнуть друг в друга. Контролировал я себя плохо, но сумел все же сдержаться и дать ей возможность завершить первой. Затем зарычал и излился. Исабель не позволила мне при этом выйти, крепко охватив руками и ногами.

— Хочу так, — шепнула утомленно.

Мы затихли. Объятия разжались, я скатился на простыню. Некоторое время лежал, бездумно глядя в потолок. Если думаете, что меня точила совесть, ошибаетесь. Было просто хорошо.

— Понравилось? — спросила Исабель, привстав и заглядывая мне в лицо.

— Да, — сказал я.

— Мне тоже, — она положила голову мне на грудь. — Ты такой сильный и умелый. Я хочу еще.

— Погоди чуток, — попросил я. — Не могу так скоро. Постарел, наверное.