Экстрасенс разбушевался

– Старший лейтенант запаса. А еще майор кубинских Революционных вооруженных сил.

– Там просто так звание не дадут, – кивнул Ельцин. – Это не у нас в Арбатском округе.

– Михаил Иванович – герой Кубы, – подключился Кержаков. – Звезду из рук Фиделя получил.

– Получит и от нас! – хлопнул по столу рукой Ельцин. – Я не я, если не выбью у Горбачева[85]. Заслужил. Лучше скажи, что с этим террористом? Кто таков?

– Документов на трупе не нашли, – поспешил Кержаков. – Опознать трудно – лицо изуродовано. Единственная зацепка – пистолет-пулемет «скорпион». Очень редкое оружие, производят в Чехии. Закупалось СССР для спецназа МВД и КГБ.

– МВД вряд ли, – покачал головой Ельцин. – А вот КГБ наверняка. Разогнать эту контору!

Он стукнул по столу кулаком. Пустая рюмка упала и покатилась по столешнице.

– Разгонять не нужно, – поспешил я. – Реформировать. Поставить во главе умного человека, наделив полномочиями.

– Кого?

Он сердито уставился на меня. Я сделал вид, что задумался. Легко советовать, зная ответ.

– Примакова, например.

– Евгения Максимовича? – удивился Ельцин и пожевал губами. – Хм, почему бы нет? Человек он умный, путч не поддержал, летал с Руцким в Форос. Этот сможет. Поговорю с Горбачевым. Что еще посоветуешь, умник?

– Не доверяйте американцам.

– Что? – изумился он. – Почему?

– Знаю, что вам понравилось в США. Магазины забиты едой и одеждой. Американцы живут сыто и богато. Только это за счет грабежа других стран. Они будут улыбаться, обещать помощь и поддержку, но это на словах. На деле – не дождемся! Им не нужна сильная Россия – лишь ее ресурсы, природные и человеческие. Нет ни одной страны мира, которой американцы реально помогли, а вот ограбили многих. В Латинской Америке их ненавидят. Захапали природные ресурсы и качают нефть, металлы и другие ископаемые. При попытке помешать устраивают перевороты, приводя к власти удобные им правительства. Тоже будет и в России, если дать им волю.

– Говоришь, как пропагандист на советском телевидении! – покачал головой Ельцин.

– А они не врали, – возразил я. – Но показывали лишь одну сторону медали. На Западе изобилие, но и мы можем жить не хуже. Проблема в экономике и идеологии. Первая не эффективна и нуждается в реформировании. Коммунизм в нынешнем его понимании устарел и не может служить целью общества. Но ввести сходу капитализм, как будут советовать американцы, нельзя. Случится катастрофа, а конкретно – безработица, голод и нищета огромной части населения. Вводить новый строй нужно постепенно, сохраняя лучшее от СССР.

– Стратег! – хмыкнул Ельцин. – Не хотите работать у меня, Михаил Иванович? Мне нужные умные и молодые. Должность подберем.

– Спасибо, но ответ «нет».

– Почему?

– Молодых и умных хватает, а целитель в СССР один. Меня ждут дети, которым помогу только я. Извините за нескромность, но это так.

– Жаль, – сказал он, – но настаивать не стану. Благодарю!

Он протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал.

– Есть просьбы, пожелания?

– Хотел бы улететь в Минск. Если можно, сегодня.

– Займись! – посмотрел президент на Кержакова.

…Во Внуково меня доставили на «чайке». Мы въехали на летное поле и подкатили к Ан-24 с работающими двигателями.

– Поспешите! – сказал провожавший меня Кержаков. – Из-за вас рейс задержали.

– А билет?

Он лишь отмахнулся. Я пожал ему руку и поднялся по трапу. Бортпроводница немедленно закрыла за мной дверь и указала на место в первом ряду. Не знаю, что подумали пассажиры, но меня они встретили любопытными взглядами. Что за хмырь в джинсе, из-за которого задержали вылет? На важную птицу не похож. Я принял независимый вид и плюхнулся на сиденье. Самолет стал выруливать на взлетную полосу.

Летели два часа. «Ан» это не «Ту», медленный, зато прибыли в Минск-1. Этот аэропорт в черте города, если кто не знает. В 21 веке его снесут и застроят площадку домами, но пока порт принимает и выпускает самолеты. Пользоваться удобно – прибываешь прямо в город. К своему дому я добрался на троллейбусе. Вот и знакомый подъезд. Странное чувство. Вроде недавно уезжал, а входишь, как в чужой. Никто не встретился мне на лестнице – ну, так время рабочее. На часах еще восемнадцати нет. Я открыл дверь ключами и переступил порог. В квартире стоял нежилой дух – спертый, неприятный. Я прошел к окну в зале и открыл створку – пусть проветрится. Пахнуло свежестью – в Минске недавно прошел дождь. Не успел решить, что делать дальше, как требовательно и протяжно зазвонил телефон. Межгород. Неужели из Москвы? Я подошел к аппарату и снял трубку.

– Алло?

– Миша?

Надо же, Вика.

– Я, любимая.

– Давно дома?

– Только порог переступил.

– Почему «только»?

– В Москве задержался – дела были.

– Знаю я про твои дела, – зловеще произнесла жена. – По телевизору видела – целый день в новостях показывали. Ты мне что обещал, Миша? Какие клятвы давал? Что более никогда и ни за что. А сам? Зачем ты в Белый дом полез? Да еще автомат взял?

– Это я шутил. Автомат не мой, одолжил для съемки. Журналисты попросили.