Экстрасенс разбушевался

— Прости! — меня обняли и поцеловали. — Ты так неожиданно сорвался и уехал. Вернулся поздно. Решила, что ездил к женщине.

— Как ты могла подумать такое? — изобразил я монолог Никулина из фильма «Бриллиантовая рука». — Мать моего будущего ребенка! Не могу это пережить. Пойду, накапаю себе сорок капель.

— Я тебе накапаю! — меня крепко прижали к упругой груди. — Есть лучшее средство снять стресс.

И мне его сняли. Осторожно, исходя из сложившихся обстоятельств, но вполне действенно.

— Доволен? — спросила Вика, пристроив голову на моем плече.

— Да, — ответил я. — А ты?

— Я довольна всегда, можно сказать перманентно, — она хихикнула. — С тех пор как познакомилась с тобой. Ох, Миша! Живу как помещица. Дворец, прислуга, даже личная охрана. Кстати, эта Исабель очень милая. Вежливая, образованная.

— Шоколадка, — хмыкнул я.

— Не ожидала, что мой муж – расист, — фыркнула Вика. — Исабель красивая.

— Только загорала много.

— Прекрати! — приказала жена. — С чего взъелся на девочку? Ты ей, кстати, нравишься. Она видела, как исцеляешь детей, и пришла в восторг.

— Бог с ней! — соскользнул я с темы. — Как там маленький? Не толкается?

— Буйствовал немного, — хихикнула Вика, — но потом успокоился. Что он делает сейчас?

— Сосет пальчик.

— Какой?

— Большой на правой руке.

— Будем отучать, — строго сказала жена. — Дурная привычка.

— Это точно, — подтвердил я и не заметил, как соскользнул в сон. Непростой выдался день…

Глава 9

Предчувствие меня не обмануло. Алонсо привез утренние газеты, и в них были репортажи о встрече президента с финансистами. Заодно – фотография Менема с гостями. Среди них я разглядел знакомую рожу. Лондонский буржуй стоял с краю и фальшиво улыбался. Сволочь! В подписи под фото любезно перечислили имена британцев. Моего знакомого звали Вильям Джексон. Интересно, он так перевел свои русские имя и фамилию или взял популярные английские?

— Разузнай, где остановились британцы, — попросил я Диего, показав газету. — В частности, вот этот, — ткнул пальцем в фото Джексона.

— Вы знакомы с ним, Мигель? — не удержался от вопроса управляющий.

— Давно. Он русский, как и я.

— Сделаю, сеньор! — заверил Диего, преисполнившись почтительности. У его босса такие знакомые! Знал бы он…

День я провел, как на иголках. Исцелял деток, улыбался их родителям, сам терзался мыслью: что делать? Этот, мать его, Вильям непременно узнает, что обломался. И кто это сделал. Ну, а дальше? Плюнет и уедет? Сомневаюсь. Для таких дельцов потерять огромные деньги, как серпом по яйцам. Знаю эту публику – был знаком с ней в прошлой жизни. Обозначив цель, они идут напролом. Если президента замочил, кто для него целитель? Мелкая букашка, которая сдохнет от естественных причин. Ни один эксперт не подкопается. Бросить все и убежать? Не проблема отыскать, да и прятаться замучаешься. У меня беременная жена…

Надо отдать должное буржую: комбинацию задумал блестящую. Смерть президента обрушит курс аргентинской валюты. Он ее скупит, а потом продаст, когда центральный банк Аргентины начнет тратить резервы. Заработает миллионы долларов. Знакомо. В 1998 году российские банки обрушили белорусский рубль. Скупили крупные суммы, а потом выбросили на рынок. Курс обвалился. Национальный банк задействовал резервы и лишился их, оставшись у разбитого корыта[50]. Без долларов на счетах и с похудевшим на треть рублем. Перед этим те же банки провернули аналогичную операцию с украинской гривней и другими валютами СНГ, ограбив молодые независимые государства. Ничего личного, просто бизнес. Излишне объяснять, что банки принадлежали иностранным владельцам или ими управлялись. Технологию грабежа бедных стран придумали не в России.

Перед обедом заглянул Диего.

— Британская делегация живет в «Плазе», — сообщил он. — Мистер Джексон тоже. Но сейчас они встречаются с членами правительства. Во второй половине дня посетят предприятия. В «Плазу» воротятся ближе к вечеру.

— Грасиас, — поблагодарил я. — Попроси Алонсо задержаться. Нужно съездить в «Плазу».

В этот раз Луис навязал мне телохранителя, я не возражал. Посидит в машине, в отеле ему делать нечего – там своя охрана. Ровно в девятнадцать я вошел в холл «Плазы» и направился к портье.

— Мне нужен мистер Вильям Джексон, — сказал, напуская на себя важность. — Он у себя?

— Извините, сэр, — покачал головой портье. — Но британцы попросили не пускать к ним посетителей.

— Нет проблем, — кивнул я. — Позвонить можно? Мы с Джексоном старые друзья.

Он поколебался, но набрал номер на телефоне. Протянул мне трубку.

— Хэллоу, — раздалось в наушнике.

— Здравствуйте, мистер Джексон, — произнес я по-русски. — Это Михаил Мурашко. Мы встречались с вами в Минске.

На мгновение в трубке замолчали. Неужели я ошибся?

— Вы звоните от портье? — наконец спросил он по-русски.

— Да.

— Ждите меня в баре.