Экстрасенс разбушевался

Он взял с подноса, который держал адъютант, красную коробочку, раскрыл ее и достал золотую медаль на колодке цвета флага Кубы. Прикрепил ее к моей рубашке. Следом – орден.

Засверкали вспышки фотокамер. Награждение снимали. Интересно, для газет или для архива?

— Поздравляю! — Фидель пожал мне руку. Присутствовавшие в зале зааплодировали.

Я внезапно понял, почему понадобился маскарад с формой. Награди Фидель Золотой звездой штатского из СССР, неизбежен вопрос: почему? Что он сделал для Кубы? Пойдут разговоры, любопытные начнут копать, тайну лекарства сохранить не удастся. А так звания героя удостоили офицера, да еще кубинского майора. Ясен пень, на какой ниве отличился. Ай да Фидель! Умница, что тут скажешь.

— Снимок на память? — подошел к нам один из фотографов.

— Разумеется, — разрешил Фидель.

Фотограф выстроил нас в шеренгу и защелкал камерой, ослепляя вспышкой. Я стоял рядом Фиделем. Интересно, фото дадут? Вставлю в рамочку и повешу на стену.

— Нам нужно поговорить, — сказал Кастро, когда съемка завершилась, и сделал знак следовать за ним. Мы переместились в небольшую комнату с диваном и двумя креслами. Перед ними – низкий столик. На столешнице – небольшой кофейник, чашки, пепельница и коробка с сигарами. Следом в комнату проскользнул переводчик, остальные остались в зале.

— Угощайтесь! — предложил Фидель и налил себе кофе в чашку. Я последовал его примеру. — Можете курить, — указал он на коробку. — Я не буду – бросил.

— Тогда и я воздержусь.

— Курите, — не согласился он. — Люблю запах сигар.

Мы выпили кофе, к слову, очень крепкого и вкусного, я достал из коробки сигару и обрезал кончик портативной гильотинкой. Переводчик поднес мне огня на длинной спичке. Раскурив сигару, я пыхнул дымом.

— Ну, и как? — поинтересовался Фидель.

— Восхитительно, — кивнул я. — Бесподобный аромат.

Он довольно улыбнулся.

— А теперь поговорим. Как вы видите использование своего открытия? Мне сказали, что авторские права на него принадлежат вам и Кубе. Собираетесь ли патентовать лекарство, продавать лицензии на его производство? Или есть другие предложения?

— Есть, — ответил я и примостил сигару в пепельнице. — Патентовать нельзя. Лекарство просто повторить, если принцип известен. И тогда достаточно взять исходные образцы и провести исследования. Патент никого не остановит – соблазн слишком велик. Лекарство начнут производить везде – открыто или тайно, Куба не сможет этому помешать.

— А СССР?

— Он не станет этим заниматься. Горько говорить, но мою страну возглавляет ренегат и предатель. Он сольет рецептуру Бушу или Тэтчер в обмен на их одобрительную улыбку. (Фидель кивнул, подтверждая.) А это миллиарды долларов, которые так нужны Кубе. Потому никаких патентов! Технология производства хранится в тайне, как, скажем, рецептура Кока-Колы. Лекарство применяется исключительно кубинцами и на территории острова.

— У нас нет возможности принять тысячи иностранцев, — возразил Фидель. — Нужны клиники и отели. На строительство уйдут годы. Сами мы не справимся – не хватает средств. Иностранные инвесторы не спешат вкладываться в Кубу. В стране сложное положение, Михаил Иванович. СССР перестал нам помогать, на острове затянули пояса. Продовольствие продают по карточкам, нам пришлось снизить нормы. Очень трудно, — он вздохнул.

Я задумался. В моем времени Куба энергично развивала туристическую отрасль, но на это ушли десятилетия. А валюта нужна сейчас. Как же получить? Что-то копошилось в памяти. Я напрягся, ловя мысль и внезапно вспомнил название «Изумрудный берег». Ну, конечно!

— Круизные суда!

— Что? — удивился Фидель.

— Лайнеры для путешествий, — пояснил я. — Вы заключаете контракт с иностранной туристической компанией. Она собирает на суда больных раком иностранцев и приводит их в территориальные воды Кубы. Здесь на них высаживается десант из кубинских врачей. Они лечат больных, получают от них плату, и возвращаются на остров. Лайнеры везут исцеленных обратно. Схема не потребует вложений – все за счет иностранной компании. За путешествие больные заплатят сами. Все довольны.

— Интересно, — согласился Фидель. — Хотя организовать непросто. Боюсь, нам не поверят. На какой-то Кубе получили то, что не смогли богатейшие страны мира с их прекрасными клиниками и университетами. На то, чтобы убедить, уйдут годы.

Прав команданте, ох, как прав.

— Процесс можно ускорить, — сказал я. — У вас нет предубеждений в отношении Израиля?

— Нет, — покрутил он головой. — У вас там связи?

— Формально я наполовину еврей. Меня усыновил уезжавший в Израиль профессор. Есть знакомые в одной израильской спецслужбе – излечил сына руководителя. А еще неплохо знаю этих людей. Возможность исцелить своих граждан они не упустят ни за что[69]. Заработать на лечении других – тоже. И плевать им на мнение остальных.

— Как вы собираетесь их привлечь?

— Через несколько дней я улетаю в СССР. Там планирую встретиться с нужными людьми. Они сами выйдут на вас. Мне потребуются контакты.

— Вам дадут их, — кивнул Фидель. — Ну, а как быть с советскими гражданами? Кто станет их лечить, если лекарство здесь?