Экстрасенс там. Дилогия (СИ)

Лябун кивнул и скрылся за воротами. Я перелез через забор, перебежал через двор к окну, у которого ждал меня лоа, и через него пробрался в дом. На втором этаже домовой указал рукой на дверь. Тихонько приоткрыл её и заглянул внутрь. На кровати лежала Эльва. Достал флягу с рунами, припасённую заранее, скользнул внутрь комнаты. Напитал тело ци и по чуть-чуть стал отрывать тёмное пятно проклятия от женщины. Она морщилась, но спала крепко. Вскоре запихал пятно во флягу, вроде бы всё получилось. Осмотрел ещё раз Эльву, она улыбалась во сне. Пока живи, там посмотрим. Выскользнул из комнаты, прикрыл дверь.

- Веди к тайнику, – шепнул домовому.

Через пару минут стоял на чердаке рядом со старым комодом.

- Отодвинь чуть-чуть вправо, – показал на мебель Лябун. – Под этой доской.

Достал из тайника внушительный мешочек. По нему ползало с десяток маленьких квитов, похожих на тараканов, чёрного цвета.

- Принеси, пожалуйста, бумагу и принадлежности для письма, – попросил домового.

Через пять минут, написав Эльве послание, скользил в темноте по улице к переулку, где оставил вора. Мужик всё ещё не пришёл в себя. Вытащил пустую шкатулку из его мешка и переложил туда цепь из мешочка Эльвы. Пересадил всех тёмных квитов на неё. Вот так и появляются проклятые вещи. Вернул всё назад, пожелал удачи вору и поспешил домой. По пути спрятал в развалинах на углу своей улицы фляжку с проклятием. Я не уверен, что руны его смогут сдерживать долго, лучше положить подальше.

В своей комнате инвентаризовал добычу. Я стал богаче на восемьдесят семь с половиной золотых. Шесть было в кошельке у вора, остальное забрал у Эльвы. Ограбил ворюгу и бедную женщину, негодяй. С чистой совестью завалился спать.

Глава 22

Следующий день ничем не запомнился, я провёл его, как обычно, в банугае. Хина ввела практику сидеть по часу после обеда, ощущать энергию внутри себя. Было скучно. Тренировался быстро напитывать тело ци. Пока сидел, вокруг меня ходила Азуми и нудила, чтоб я инициировал Хину. Мне надоело. Выбрав момент, запустил в неё искорку ци, целясь в задницу настырной макаки. Перед самой филейной частью, спрятанной в штанах, искра срикошетила от сферы и погасла во лбу статуи, которая стояла неподалёку. Азуми покосилась на новое небольшое отверстие в каменном идоле и гордо удалилась, не сказав ни слова.

Вечером я решил себя побаловать, зайдя после банугая в хороший трактир, и вкусно покушать, возможно, позволить себе пива. В своём мире я полностью отказался от спиртного много лет назад, когда жена лежала в больнице с сыном. Помочь я никак не мог, и поэтому мне пришла гениальная идея что-то обменять на улучшение ситуации. Решил поменять свой порок, пристрастие к пиву и другому алкоголю на здоровье близких. Не знаю, кому понадобилась такая фигня, но я вышел на перекрёсток и объявил свои условия. Через неделю жену с сыном выписали, и они больше серьёзно никогда не болели. А у меня появился пунктик даже не смотреть в сторону градусосодержащих напитков. Так как прекрасно знал, что последствия невыполненного уговора бывают ужасными.

Прогулялся до рынка, зашёл в трактир, который считался у местных приличным заведением. Подумав об уговоре, решил не рисковать и просто насладиться едой. Сделал заказ и начал осматриваться на предмет, куда можно удобнее приземлиться. Мой блуждающий по заведению взгляд споткнулся о знакомую фигуру. Быть не может. Отец Эвана сидел и накачивался спиртным. Он пока ещё мог ровно сидеть, но взгляд уже был мутным, мужчина не видел ничего перед собой. Я повернулся к трактирщику, положил пять серебрушек за еду и спросил:

- Давно тот мужик, – указал большим пальцем на отца, – тут сидит?

- Второй день приходит. Приехал из какой-то глуши, сына ищет, а вечерами набирается.

- Он что-то должен? – трактирщик покачал головой. – Комнату у вас снимает?

- Нет. Где-то на соседней улице, там дешевле.

- Спасибо.

Я направился к столу с родителем. Выглядел он не очень. На первый взгляд, мужчине было за шестьдесят. Сильно седые волосы, кое-где только видны тёмные участки, стали появляться явно видные залысины. Плечи широкие, руки сильные, жилистые, но грудных мышц почти нет. Ощущение, что они съехали вниз и превратилось в живот. Второй подбородок, мешки под глазами, глубокие морщины по всему лицу. Небритость многодневная, превратившаяся в жидкую бородёнку со следами подпалин. Эван его помнил другим. Как его там зовут? Яжеф, интересное имя.

- Здравствуй, папа, – садясь рядом с ним, попытался я сказать как можно мягче. Но что-то, видимо, в голосе проскочило, мужчина вздрогнул и поднял на меня взгляд.

- Эван...– после минутной паузы и прояснения пустого взгляда он меня узнал. – Я тебя искал. Дед Капл сказал, что видел тебя здесь.

- Зачем искал? Как семья?