Экстремальное чтиво

Виктор Степанович гордо вышагивал по центральному проспекту и счастливыми глазами разглядывал прохожих. Длиннополый плащ путался в ногах, ковбойская шляпа и обрывок верёвки, болтающийся на шее, придавали облику дикого травматолога вид мексиканского ранчеро, чудом избежавшего виселицы. Взгляд Виктора Степановича перескакивал с лиц людей, удивлённо косящихся на странное существо, на деревья, дома и снующие по автостраде автомобили.

Он прощался. Прощался с этим миром и готовился обрести вечный покой в святой обители. Этот мир был жесток и безжалостен к нему, но он не казнил его за зло, прощая всем и вся их прегрешения. Когда нибудь люди поймут, что так жить нельзя, что от суровой реальности надо уйти в мир вечной любви, где нет страдания и боли, нет войн и разрухи, где есть только мир и доброта.

Мир, мир, мир. Виктор Степанович постиг смысл этого слова. Да, оказывается, раньше он жил в призрачном мире. Настоящий же — он не здесь, а там, куда указывает крестообразный перст, торчащий на всех церковных куполах. Как же этого никто не понимает?

— Я иду, боже, — шептал он. — Я уже в пути. Прочь путы! Прочь весь тот груз, что тянет меня на дно. Господи, поми-илуй.

Постепенно его таинственный шёпот перешёл в восхваляющее бога и всех святых торжественное песнопение, а к удивлению прохожих прибавилась ещё и брезгливость.

Стайка мальчишек долго преследовала блаженного, со смехом рассуждая о странном одеянии "чудного дяди". Тот не обращал на них ни малейшего внимания, пока один из сорванцов не приблизился и не наступил на полу волочащегося по асфальту плаща.

Раздался треск разрывающейся ткани и Виктор Степанович грозно обернулся. Он захотел посмотреть, кто посмел ворваться в его божественный мир и грубо прервать сладостные грёзы?

Нарушители грёз тут же с визгом разбежались.

— Ух, чтоб вам! — ругнулся он им вслед и, не обратив внимания, что плащ укоротился наполовину, степенно двинулся дальше.

— Нет! — криво ухмыльнулся он. — Прочь отсюда! Нет здесь правды, один сатана повсюду! Господи, ну где же ты?

Виктор Степанович вдруг понял, что прошёл уже достаточно много, но так нигде ещё и не заметил вожделенного сияния и потаённой тропинки.

— Господи! — обиженно сказал он, останавливаясь на перекрёстке. — Ты бы показал что-нибудь, а? Чтобы я дорогу-то к тебе увидел. Эх, надо было архангела Гавриила как следует расспросить. Кстати, я и не знал, что архангел может спать, как человек. Я думал, они вообще никогда не спят, только проверяют.

Стоя на одном месте, будто привязанный, пропустив несколько раз зелёный свет светофора, он бубнил и бубнил себе под нос.

— А вот интересно мне знать, — Виктор Степанович задрал глаза к небу. — Долго мне торчать ещё на этом перепутье? Боже, ты где? Тоже спишь, что ли? Нет, я не осуждаю тебя, ты не подумай. Спи, спи, я подожду. Только скажи, сколько ждать-то?

Монолог спятившего врача угрожал затянуться на неизвестное науке количество часов. Вокруг Толоконного и так уже толпились несколько человек, из чувства любопытства и, ради бесплатного зрелища, пожертвовавших своим временем, ибо "этот чудик" разговаривал слишком громко, чтобы пройти мимо, да и его хипповый прикид вызывал их живейший интерес.

— Эй, приятель, ты откуда такой красивый? — спросил, наконец, какой-то мужичонка в синих кроссовках, синих штанах с футболкой и с синим же лицом.

— Братья и сёстры! — тут же отозвался новоявленный пророк. — Как вы живёте?

— Да, в общем-то, херово, — вздохнул синий и подмигнул заливающейся весёлым смехом пьяной, молодой парочке.

Патлатый парень придерживал пониже талии свою рыжеволосую подружку, та раскрашивала горлышко пивной бутылки губной помадой.

— Вот! — торжествующе воскликнул Виктор Степанович. — Что и требовалось доказать. Все кругом козлы и уроды. Посмотрите!

Он указал перстом на собравшихся и, как бы из нежелания лицезреть глупый, тёмный народ, неспособный понять и разглядеть истину, томно прикрыл глаза.

— Это ты про кого? — угрюмо спросил патлатый и, чуть не поперхнувшись от столь неожиданного обвинения своим смехом, даже перестал лапать рыжую девку. — Это чё, мы козлы, да?

Не поняв, что надвигается гроза, Толоконный хотел что-то ещё объяснить неразумному стаду, но возмущённый парень вдруг выхватил у подружки недопитую бутылку, выдул то, что осталось(не пропадать же добру)и, подскочив к проповеднику, шарахнул его этой бутылкой по шляпе.

— Это тебе за козла! — победно произнёс он и бросил оставшееся в руке горлышко лежащему на грудь.

Виктор Степанович не успел среагировать на стремительное движение налётчика. Он просто сразу же грохнулся навзничь и удивлённо уставился на небо. В его глазах застыл немой вопрос: "За что, господи?"

— Правильно, — одобрительно сплюнул мужичонка и, для пущей верности, пнул поверженного в бок синим кроссовком.

— У-у, развелось бомжей всяких, — добавила проходящая мимо богомольная старушка. — Нормальным людям от них прохода нет.

— Не, ну ты слышала? — продолжал возмущаться патлатый. — Козёл я у него.

Рыжая девка пьяно хихикнула и вдруг, не удосужившись даже прикрыть рот, громко икнула.