Экстремальное чтиво

— А ты, мурло, вообще заткнись, — прошипел Иван. — Куда, гнида, мои деньги дел?

— Какие деньги? — опешил врач. — Не знаю никаких денег. В царстве божием денег нет.

— А это тогда что? — спросил его Александр и продемонстрировал лопатник, доверху наполненный баксами.

Виктор Степанович в ужасе облизнул губы.

— Боже, — прошептал он. — Смотри, сатана опять искушает. Не дай мне покуситься на происки его.

— Сын мой, — обратился к нему отец Алексей и, увидев, что все уже подняли свои стаканы, проделал то же самое. — Ты прав. Деньги — они, как и разум, от дьявола. Беги от них. А если уж завелись, то отдай их мне. Я их потрачу на богоугодное дело.

— Я всё сделаю, как ты скажешь!

Толоконный вновь упал ниц и пролежал так до второго тоста за здравие.

После второго стаканчика лицо отца Алексея несколько расслабилось, зарумянело и приобрело благодушный вид.

— Нет! — вскинул он в небо указующий перст. — Всё-таки Вовка правильно сделал, что решил христианством объединить тёмных язычников.

— Какой Вовка? — не понял Иван.

— Какой Вовка! — нараспев произнёс поплывший священник. — Темнота! Князь! Владимир. Слыхал про такого?

— А-а, — догадался тот. — Индеец-Красное Солнышко?

— Он самый.

— Ну и чего он этим добился?

— Эх, дремучий народ! Каким был, таким и остался, — посетовал отец Алексей и посмотрел на бутылку.

Александр разлил по третьей.

— Ленин вон тоже всех объединил, — сказал Иван. — А что толку?

— Ленин безбожник, антихрист! Он нам всё дело загубил! Все церкви порушил, земли отнял.

— А-а, земли жалко, да?

— Суть не в этом, — поп хлопнул третий стакан и подвинул к себе тарелку с ветчиной.

— А в чём?

— В том, что русскому человеку без христианской религии нельзя. Владимир не дурак был, что с людьми делать, выбирал долго. В смысле — то ли крестить, то ли аллах акбар, прости господи!

— Ну и что?

— Крестил, как видишь. Мусульманство-то пить запрещает, а без этого русскому человеку никак нельзя. Сразу, понимаешь, думать начинает. А ум — от сатаны. Вот и выходит, что водку пьянствовать — богоугодное дело.

— Класс! — восхитился Иван.

Александр молча выслушал их диалог о вере и взял слово:

— Короче, пацаны, — сказал он. — Вы, конечно, поймите меня правильно, но мне по барабану, кто там чё придумал. Евреи, индейцы — это один хрен. Ты мне вот что лучше скажи, Лёха, если я твоей церкви, ну…короче, тебе бабок дам, грехи снимешь?

— Грехи отпускают, — влезла Александра.

— Сниму, — быстро ответил поп. — Я на то здесь и поставлен, чтобы помогать заблудшим душам обрести истинный путь.

Язык его начал слегка заплетаться и он встал.

— Саша, помоги восстановить храм и я тебе все грехи сниму. Все до единого.

— Какой храм? Это ты про тот чертёжик?

— Да!

Отец Алексей сунул руку под складки рясы и, выудив припрятанные там листки, протянул их бандиту.

— Здесь недалеко, — сказал он и насупился.

— Нихрена себе! — присвистнул тот. — И это ты называешь храм?

— Ну, как ни называй, а строить надо. — ухмыльнулся поп.

На листке от руки был нарисован трёхэтажный коттедж с гаражом, надворными постройками и русской банькой. Всё сие сооружение было обведено жирной чертой за надписью: " абор из облицовочного кирпича с коваными воротами".

— А не дороговато будет? — поинтересовался Александр. — Это стоит целого места в рядах святых.

— Будет тебе место! И даже два! — горячо пообещал поп. — Только денег дай.

— Послушайте! — раздался вдруг негодующий вопль Виктора Степановича. — Что здесь происходит?

Благоговение его как рукой сняло.

— Не кричи, раб божий! — цыкнул на него отец Алексей.

— Опять деньги! — не послушав приказа, заверещал тот. — Кругом сатана! Даже в рай и то пробрался, сволочь!

— А кем, ты думаешь, я был до того, как принял духовный сан? — вопросил священник и грозно нахмурил брови.

— К-кем?

— Саша, скажи этому идиоту.

Бандит немедленно подошёл к бедняге-доктору, схватил его за шиворот и зашипел прямо в ухо:

— Слушай ты! Псих телефонный. Тебя сюда не звал никто. В раю, между прочим, мест мало. Его ещё ку… заслужить надо. Т ы понял?!

— П-понял.

— Вот и молодец. Веди себя хорошо, а не то…

— Я понял! Я всё понял!

От страха Виктор Степанович даже начал заикаться. Он вдруг узнал этого ужасного человека с зелёным лицом. Только тогда, когда он видел его впервые, лицо было нормального цвета.

— Ты бандит, — прошептал он.

— Какой же я бандит? — удивился Александр. — Я бизнесмен.

— Да мочи ты его, Санёк!

Иван уже изрядно окосел и его опять потянуло на убийство.

— Благослови нас, отец, — попросил он.

— Да я бы и сам его придушил, — посмотрел тот на Толоконного живодёрским взглядом. — Вот только вера не позволяет.

— Я тебя тоже вспомнил!

Виктор Степанович ткнул в Ивана пальцем.

— И тебя! — в Надежду. — Я всё вспомнил. Психоз по телефону. Головкин, сука!

— Какой ещё Головкин? — спросил Александр.

Толоконный не ответил, сел на стул и налил себе водки.

— Эй, ты чего это тут распоряжаешься? — крикнул Иван. — Деньги мои зачем спёр?

— Психоз по телефону. Психоз по телефону, — твердил тот одно и то же, держа стаканчик в, дрожащей от волнения, руке. Потом резко опрокинул водку в рот и заплакал.